Ёж

Миша подхватил карабин, быстро взобрался на вершину сопки, накинул на себя свой рюкзак и рюкзак пропавшего друга. На душе скребли кошки, где-то в глотке щекотала тысяча маленьких кошачьих лапок и предательские слезы наворачивались на глаза. Он не мог осознать до конца отсутствие Миллениума, он не хотел верить в то, что его друга сожрала тьма, которая сделала очередной рывок и проглотила половину сопки, на которой он стоял.

– Да чего же ты там застыл – ходу! – Тимофей Степанович уже кричал во всю глотку, а тьма сделала еще один шаг, и Сандаль оказался среди непроглядного мрака. Рюкзак, висевший за спиной, застрял между стволами деревьев, второй в руке он попытался вытащить меж двух стволов, но щель была настолько узкая, что, казалось, в ней с трудом помещается его рука. Он бросил ношу, оставив при себе только карабин, и с диким воплем рванулся к свету. Невероятный холод пронзил все его тело миллиардом иголок, казалось, в один миг он преодолел бескрайние пространства и оказался в холодном вакууме космоса. Граница света и тьмы была совсем рядом, он обрывал на себе одежду о жесткую кору деревьев, чувствуя, что невидимые руки хватают его, пытаясь утащить во тьму, к его другу, который, видимо, чувствовал то же самое за секунды до своего исчезновения. Он сам не понял, в какой миг оказался за пределами этой дикой пляски смерти, объединившейся с самим дьяволом, чтобы пожирать свежие человеческие души. Чистый теплый воздух наполнил его легкие, и он рванул с места к темным фигуркам друзей, мелькавшим среди лесных исполинов – обычных деревьев, не окутанных смертельной тьмой. Позади хрустела тайга, смерть шагала по пятам, неукротимая, не знающая устали, жаждущая его душу. Она словно отметила Мишу и теперь не хотела расставаться с ним. Минут через пять он уже мчался по окраинной улице города, девчонки вместе с охотниками стояли в самом ее конце. Он сделал последнее усилие, оставляя позади черную тайгу, которая остановилась у городской черты и, казалось, злобно взвыла, оставшись без добычи.

Задыхаясь, он остановился, снял с плеча карабин и рухнул на раскаленный асфальт, воздух с хрипом покидал его легкие, тело еще помнило смертельный холод, и кожа неприятно пощипывала.

– Что… – приступ кашля прервал его, – что это?

Охотники переглянулись, словно решая, кто начнет рассказ, а может, и думая о том, стоит ли отягощать юную голову знаниями, которые ни при каких обстоятельствах не должны были ее посещать.

– Где Боря? – Женька переводила взгляд с охотников на Сандаля и наоборот, глаза ее расширились и от того казались по кукольному неестественными.

– Эх, молодо-зелено! – Тимофей Степанович выщелкнул очередную папиросу и прикурил. – Говорил я вам не соваться сюда, гиблые места, но куда там, разве слушает зеленая плесень стариков? – Он выпустил клуб дыма и посмотрел на Юльку. – Говорил ведь?

– Заладил! – прервал его монолог Седой. – Мяса из котлет не восстановишь и фарш в мясорубке не прокрутишь назад. – Он невесело улыбнулся этой мысли.

– Мы-то ладно! – упорствовал Тимофей Степанович. – Песок сыплется, и не жалко. – Он попросту махнул рукой и посмотрел куда-то в сторону, давая понять, что в разговоре больше не участвует.

– Надо найти место поукромнее улицы, наступит вечер, и тогда надо ожидать сюрпризов. – Сергей осмотрелся в поисках места, где они могли бы остановиться на ночлег.

– Мы ночевали тут в клубе, – вступила в разговор Юлька. – Там окон нет, только двери.

– Верно мыслишь, девочка, – подмигнул ей Седой. – Поднимайся, герой, идем в клуб, там и получишь ответы на все свои вопросы. – Он помог Мише подняться с земли, подхватил его карабин, и они направились к местному дворцу культуры, который вновь обретал право их крыши над головой.

Минут через тридцать Тимофей Степанович деловито разводил костер на сцене, намереваясь приготовить что-нибудь на ужин. Седой баррикадировал входную дверь, и подошел он к этому вопросу намного ответственнее, чем Миша накануне. Котенок, вынырнувший из-за пазухи, расхаживал по залу, пытаясь время от времени подойти к охотникам, но те недобро посматривали на него и шикали, отгоняя. Юля и Женя сидели в креслах, пытаясь понять, куда же их занесло и что делать дальше. Миша отстраненно сидел в дальнем конце зала, уткнув голову в руки, не желая ни с кем общаться.

Вскоре Тимофей Степанович водрузил котелок над костром, залил в него воды из большой фляги и накидал в него каких-то припасов, очевидно, грозящими стать ужином, котелок закипел, распространяя приятные запахи, сразу же захотелось есть.

– Это по-нашему, – буркнул он себе под нос и подмигнул девчонкам. – Поди, проголодались?

– Есть немного, – ответила Женька.

Наконец Седой укрепил входную дверь и присоединился к общей компании.

– Ну что, мальки, что с вами делать? – Он потянул носом и расплылся в улыбке, уловив запахи, идущие от котелка.

– Что здесь происходит? – разделяя каждое слово, из своего угла спросил Миша, присоединяться к общей компании он не хотел.