Ежедневные обязанности Рыцаря Солнца

Наклонившись поближе, я обратил внимание, что Адаир по-прежнему больше похож на того, кто в любую минуту может перестать дышать. Тут же я произнес еще одно умеренное исцеление, что позволило его дыханию стать чуть более очевидным. Наконец, теперь я уже мог позволить себе сосредоточиться на чтении заклинания и конвертировании чисто-белого сияния элемента света в энергию исцеления, которая имела медовый оттенок.

— Высшее исцеление!

Увидя, что Адаир наконец-то открыл глаза, хоть и немного помутненные и не осознающие окружающей обстановки, я смог вздохнуть с облегчением. Признаю, даже если бы он умер, у меня все еще оставалось «воскрешение» в запасе — но, когда мы говорим о чьем-то воскрешении, то необходимо понимать, что это потребует определенной платы. Да и к тому же «воскрешение» имеет довольно большой шанс провала.

— Капитан!

Только когда двое из числа моего отряда подхватили меня, а Адаир взволнованно подскочил в кровати, я осознал, что я, оказывается, начал заваливаться назад. К счастью, реакция моего отряда Рыцаря Солнца была своевременной. Если бы нет, то, вполне возможно, на кровати уже бы лежал я сам.

Я вздохнул. Сначала гимны, затем Роланд и необходимость прятать его ауру тьмы, а теперь еще и высоуровневые исцеления. Даже для меня, это уже немного перебор.

Пока двое членов отряда возвращали меня в вертикальное положение, я бросил взгляд на Адаира и грозно прокричал:

— А ну лежать! Не думай, что если внешних повреждений уже нет, тебя можно считать здоровым. Тот факт, что ты был серьезно ранен, никуда не исчез. Вместо того, чтобы позволить тебе свалится от изнеможения в ближайшем будущем, я уж лучше изобью тебя прямо здесь, пока ты не упадешь обратно в постель!

Адаир послушно лег обратно, не решаясь пошевелить даже пальцем.

После моего вопля, мне пришлось немного отдышаться. После чего я повернулся и позвал:

— Пламя.

— А? — Пламя ошарашено и, безусловно, напугано взглянул на меня из-за отсутствия моей обычной элегантности в общении и улыбки.

Усилием воли я вернул улыбку на свое лицо и произнес:

— Солнце желает обсудить кое-какие «дела отряда», прости за беспокойство, но не мог бы ты ненадолго покинуть нас, и не забудь помочь Солнцу закрыть за собой дверь.

Хоть Пламя и выглядел немного неуверенным, но все же согласно кивнул:

— Ну, тогда ладно, не перетруждай себя, — сказал он перед тем как уйти.

Как только за Пламенем захлопнулась дверь, я тут же отстранился от двух поддерживающих меня членов отряда. Я подошел к стулу и, усевшись, холодно спросил:

— Ну и кто желает объяснить мне, что вообще произошло?

— Капитан… — Адаир попытался приподняться на кровати.

Я резко повернул голову в его сторону и рявкнул:

— Молчать! Тебе запрещается говорить. Сможешь уснуть, даже лучше! Эд, подойди и отчитайся.

Услышав мой приказ, Эд выглядел как громом пораженный. Но я прощаю его, ведь это был первый раз, когда я вообще произнес его имя.

Благодаря дружественным тычкам товарищей, Эду удалось вернуть над собой контроль. Немного неуверенно Эд начал свой рассказ:

— Мы встретили Жака в городе, а из-за отданного вами приказа, капитан, мы—

— Жак — это третий сын барона Джерланда. И еще, капитан не отдавал приказа… — торопливо пояснил Адаир. Но по ходу своей речи он осознал, что ему было велено молчать, поэтому он тут же зажал себе рот обеими руками.

Помимо Кары, Адаир так же хорошо меня понимает… Если бы я не подслушивал их лежа на крыше, а затем не обратился к Буре за пояснениями о том, кто такой этот Жак, я бы ни за что бы не узнал, что Жак — это третий сын барона Джерланда.

— Эд, продолжай, — я очень старался сохранить вид жесткого и строгого капитана.

— По приказу капитана— То есть, нет! Это не был приказ капитана, просто, просто… — выпалил Эд без малейшей возможности связать и пары слов и истекая потом от волнения.

Слушая, как он уже в который раз повторяет слово «просто», при этом так и не может составить предложение, начинающееся на «просто», я смог лишь беспомощно глянуть на Адаира.

Получив мой немой сигнал, Адаир тут же опустил руки, которыми закрывал себе рот, и начал искренне умолять:

— Капитан, позвольте мне это сказать! Я очень хочу сам это рассказать. Если не скажу, то не смогу успокоиться и отдохнуть.

Я глубоко вздохнул и, покачав головой, произнес:

— Что с тобой поделаешь. Раз уж тебе так хочется самому мне доложить, то я позволю тебе это сделать.

— Слушаюсь, — кивнул Адаир и начал с негодованием вещать. — На улицах города нам повстречался третий сын барона Джерланда. Едва приметив его в толпе, я тут же вспомнил о том, как он своим клинком нанес рану нашему капитану, да и еще сделал это со спины. Это невероятно подлый и постыдный поступок!