Ежедневные размышления

Если мы рассчитывали прежде всего на собственные силы, всякая опора на Высшую

Силу исключалась. Отсутствовал основной элемент всякого смирения — желание

познать Божью волю и следовать ей.

Двенадцать Шагов и Двенадцать Традиций, с. 84

Twelve Steps and Twelve Traditions, p. 72

Когда я впервые пришел в АА, то страстно желал обрести некое иллюзорное качество, называемое смирением. Я не осознавал, что искал смирения потому лишь, что считал, — оно поможет мне получить то, чего я хочу. Для людей я готов был на что угодно, но только при условии, что Бог непременно вознаградит меня за это. Сейчас я стараюсь помнить, что люди, которых я встречаю в течение дня, так близки к Богу, как мне вряд ли когда‑нибудь доведется быть. Мне надо молиться о познании Божьей воли сегодня и постараться увидеть, как мой личный опыт надежды и боли может помочь людям. И если это удастся, мне не надо искать смирения, оно само нашло меня.

14 июля

ПИТАТЕЛЬНОЕ ВЕЩЕСТВО

Смирение, овладение которым в прошлом понималось как насильственное пичканье

горькой похлебкой унижения, становится полезным питательным веществом,

приносящим душевный покой.

Двенадцать Шагов и Двенадцать Традиций, с. 86

Twelve Steps and Twelve Traditions, p. 74

Как часто я бываю «захвачен» своими проблемами и разочарованиями? Если у меня «хороший день», те же самые проблемы теряют свою значимость, а моя озабоченность ими уменьшается. А не лучше было бы, если бы я смог найти ключ для открывания «чуда» моих «хороших дней» и использовать его в горестях «дней плохих?»

У меня уже есть решение! Вместо того, чтобы убегать от боли и мысленно гнать от себя проблемы, я могу молиться о смирении! Смирение излечит боль. Смирение уведет меня от самого себя. Я могу просить о смирении, этой силе, этой крепости, даруемой мне «Силой более могущественной, чем я сам». Смирение восстановит равновесие в моей жизни. Смирение позволит мне радостно принять мою новую человеческую сущность.

15 июля

ГОРДЫНЯ

В течение тысячелетий мы пытались требовать боўльшую, чем нам причитается, долю

обеспеченности, престижа и любви. Когда нам казалось, что мы добиваемся этого,

мы пили, строя еще более грандиозные мечты. Потерпев хотя бы незначительную

неудачу, мы пили, чтобы забыться. Мы были безудержны в том, что мы считали

своими потребностями.

Во всех этих стремлениях, многие из которых не содержали в себе ничего

предосудительного, обнаруживалось отсутствие в нас смирения. Нам не хватало

перспективы, чтобы понять, что главное внимание должно уделяться развитию

личности и духовным ценностям и что удовлетворение материальных потребностей не

является целью жизни.

Двенадцать Шагов и Двенадцать Традиций, с. 82–83

Twelve Steps and Twelve Traditions, p. 71

Вновь и вновь я приближался к Седьмому Шагу только для того, чтобы отступить и сосредоточиться. Чего‑то явно недоставало, и смысл этого Шага ускользал от меня. Что же я упустил? — Оказывается, единственное слово, прочитанное, но проигнорированное, основу всех Шагов и, в сущности, всей Программы АА. Это слово — «смиренно».

Я понял свои недостатки: постоянно откладываю «на потом» решение, легко раздражаюсь, испытываю болезненное чувство жалости к себе. И я стал думать, почему именно я? Затем я вспомнил: «Гордыня предшествует падению» и убрал гордыню из своей жизни.

16 июля

«МЕРА СМИРЕНИЯ»