Ежегодный пир Погребального братства

Нашел мопеду отличное имя — конечно же, Попрыгунчик[1].

19 декабря, продолжение

Рад, что увернулся от пьянки, а еще больше — от машины, чудом не попал под колеса. Я смог удержаться на двух рюмках, но расслабляться нельзя, иначе стану алкоголиком, а не доктором гуманитарных наук. Не говоря уже о воздействии алкоголя на вождение, все же довольно рискованное, моего двухколесного транспортного средства. Похоронное бюро находится между Пьер-Сен-Кристофом и Кулонжем, я заехал туда на обратном пути с рынка, — кстати, потрясающее место. Крытый павильон маленький, но красивый; местные огородники соседствуют с приезжими мясниками-разделочниками и мелкими производителями, торгующими козьим сыром или медом. Я с удивлением обнаружил там все ту же Люси, за прилавком с овощами, — мне показалось, овощи она продает собственные.

Я подошел поздороваться и купил у нее картошки; все-таки жаль, что она не хочет участвовать в опросе, подумал я. Разочарование ждало меня и в поисках местного наречия (пуатевинско-сантонжский диалект — как-то мне трудно выговорить, почему бы это?). По-моему, теперь он уже и не встречается. Зато местный акцент (раблезианский? Спросить у кого то из филологов для раздела «Идиомы») — решительная прелесть. Слышен также и англий ский. (Непременно надо выяснить количество поселившихся здесь британцев, — может, данные есть в префектуре?) В связи с грядущим Рождеством у продавцов домашней птицы — неимоверные скопища жирных уток, гусей или индеек и целые при лавки мареннских устриц. Чувствовалось, что праздник не за горами. Еще купил яиц, потому что скорлупа у них была в каком-то пуху, весьма пасторально. В городе легко забываешь о том, что эти маленькие овоиды с высокопитательным содержимым выходят прямиком из куриной клоаки и служат для выведения цыплят. Вокруг крытого павильона, на улице, разъезжие торговцы предлагали одежду, пластинки и уцененные диски с фильмами, я поискал подарок для Лары, ничего не нашел, потом залез на Попрыгунчика и поехал обратно в деревню; по дороге заехал к Марсьялю. Никогда не бывал у гробовщиков, а ведь данный вид деятельности, насколько я знаю, весьма распространен и встречается повсеместно. С большой долей вероятности — старейшая профессия в мире, даже старше той самой. Или возникли одновременно. Предприятие похоронных услуг вполне процветает, три сотрудника работают на полную ставку. Профессия строго регламентирована, высокотехнична, требует настоящего профессионального мастерства и высоких моральных качеств (цитирую Марсьяля). Гробы, конечно, сами теперь не строгают, заказывают по каталогу. Есть три формы, утвержденные правительством (законодателя действительно интересуют ВСЕ аспекты социальной жизни): гроб бывает парижский, лионский либо американский.