Эзотерическое подполье Британии

Нередко вдохновение возникает из самого невероятного. В случае Стивена Стэплтона его источником оказалась «Elemental Child» группы T-Rex. Все пост-панковское лето 1978 года Стивен слушал эту песню, лежа в своей крохотной спальне в Северном Лондоне. Отчаянный поиск необычных музыкальных впечатлений погрузил его в глубины сентиментальных соло Марка Болана. Его приятели были правы — даже он сыграет лучше. А если он не слушал Т-Reх, то ставил «Sister Ray», Amon Duul Psychedelic Underground или Guru Guru Kanguru. В конце семидесятых коллекция пластинок Стэплтона включала в себя самую непредсказуемую и необычную музыку международного андерграунда. Наслаждаясь таким избытком, он готовился сделать свой ход и поймать собственную музу. На помощь в ее поимке Стэплтон пригласил двух приятелей, таких же коллекционеров-меломанов. Одним из них был Джон Фозергилл, многоумный хиппи с декадентскими усами, чей дядя дружил с Алистером Кроули, а другим — приятель его брата Химан Патак, с которым Сэплтон познакомился благодаря диску Focus. Хотя никто из них прежде не занимался музыкой, в 1979 году всего за несколько часов они создали дебютный альбом Nurse With Wound Chance Meeting On A Dissecting Table Of A Sewing Machine & An Umbrella.

Название Nurse With Wound стало nom de disque любого проекта Стэплтона и тех, кто с ним сотрудничал. За 24 года непрерывной творческой деятельности он отточил свои композиционные методы, питая немузыкальный пыл целым набором эзотерических и алхимических студийных техник. Постепенно творчество Nurse With Wound становилось все более абстрактным, помещая обычные звуки — фрагменты радиопостановок, легкую фоновую музыку, бряцание металла, — в необычные обстоятельства. «Музыка Nurse — сюрреалистическая, — говорит Стэплтон. — Сегодня сюрреализм утонул в рекламе и утратил свою чистоту. Именно поэтому я занимаюсь тем, что действительно странно, смотрю под иным углом на инструменты и композицию». В определение Стэплтоном «звукового сюрреализма» входит введение в музыку смутных бессознательных мотивов для вызова непредсказуемых реакций и испытания определенных психических состояний.

Подобно сюрреалистам, Стэплтон одержим мрачными сторонами викторианства. Его увлекают ужасы телесного фетишизма Ханса Беллмера и венский акционист Рудольф Шварцкоглер. Их влияние наиболее заметно в коллажах и картинах, украшающих обложки дисков Nurse. Чувство юмора Стэплтона никогда не позволяло сводить звуковое воздействие Nurse With Wound к стандартным шоковым тактикам, популярным в начале восьмидесятых, но даже несмотря на это группу бездумно относят к индустриальному направлению. Своими отправными точками Стэплтон называет европейскую свободную импровизацию, футуризм Луиджи Руссоло (которому посвящен первый альбом Nurse), конкретную музыку Пьера Шеффера, а также краут-рок Faust и Guru Guru. Живя в Германии, они с Патаком даже следовали по пятам за несколькими краут-роковыми группами.

Ко времени создания первого альбома у Стэплтона не было собственного инструмента, как нет его и сейчас. Звуки Nurse With Wound рождаются из различных творческих стратегий, выработанных преданным немузыкантом. Nurse With Wound побывали на гастролях лишь однажды, в 1984 году, и это окончилось провалом; с тех пор Стэплтон целиком и полностью посвятил себя студийной работе. Он стал центром сети андеграундных художников, определивших эпоху, связанных между собой силой видения, общим интересом к тайным историям и радикальной эзотерике, стремлением создать собственную творческую вселенную. Живой диалог, питаемый его тесными связями с Current 93 и Coil, отчетливо слышится в их музыке и в музыке таких разных музыкантов, как Whitehouse, Кристофер Химанн, цыганский скрипач Араньош, The Legendary Pink Dots и Джим Тирлвелл.

Траектория дискографии Стэплтона следует пути его жизни. Яростная клаустрофобия ранних записей Nurse, возникшая из жизни в тесной спальне-чулане родительского дома в Ист-Флинчли, резко контрастирует с просторными ландшафтами, появившимся в 1989 году после переезда на козлиную ферму в далекой Западной Ирландии. Первоначально Стэплтон заявлял, что стремится создавать «холодную, беспристрастную музыку», однако вся его работа была очень личной.