Эзотерика в истории, культуре и искусстве

В классическом мире эзотерическим считалось учение, предназначенное для узкого круга последователей и распространяемое в строгой секретности. В более широком смысле эзотерика – это религиозные и мистические доктрины и воззрения (теософия, гностицизм и другие), а также практика тайных сообществ и сект. В них истина путем многоуровневой инициации передается только избранным, способным в итоге постичь сокрытое. Можно было бы подумать, что эзотерика предлагает «альтернативное» объяснение любому аспекту человеческого существования; здесь главную роль играет представление о том, что путь к знаниям лежит не через науку, а через пополнение человеческой «мудрости». Подобное убеждение отчасти верно, хотя следовать по эзотерическому пути прежде всего означает вступать в дискуссии, идти за грани видимого, добираться до сути, находить тайные послания в значении символов, отражении картин, эхе слов и звуков. Если довериться многочисленным экспертам в области эзотерики, все религии и значимые герметические философии объединяет нечто общее, а именно – знание, достичь которого могут лишь посвященные. В свою очередь религия – самый подходящий культурный опыт, чтобы дать возвышенное определение эзотерике. Поиски Бога, часто требующие от человека немалого труда, могут опираться на «знаки» и «символы», которые сумеет разглядеть и расшифровать только внимательный наблюдатель: это главная задача духа, желающего преодолеть земные оковы.

«Современная цивилизация предстает настоящей аномалией в истории: единственная среди всех нам известных, она избрала сугубо материальный вектор развития, она единственная, которая не опирается ни на какой принцип высшего порядка. Это материальное развитие, со все большим ускорением идущее на протяжении вот уже нескольких веков, сопровождалось интеллектуальным упадком, который оно совершенно неспособно компенсировать. <…> Именно утрата или забвение подлинной интеллектуальности привели к двум заблуждениям, которые противоречат друг другу лишь на поверхности, по сути же соотносятся между собой и дополняют друг друга: рационализму и сентиментализму. <…> Понятие истины, будучи сниженным до обозначения простой чувственно воспринимаемой реальности, в конечном счете прагматически отождествляется с полезностью, что просто-напросто его уничтожает. И в самом деле, что значит истина в мире, устремления которого исключительно материальны и сентиментальны?»[1]