Ф.М.Достоевский. Новые материалы и исследования

Разумеется, целая партия в Петербурге и в журналистике упорно отрицает существование политического характера в поджогах и даже самые поджоги, но я думаю, что никто, по совести, этого не думает, а считает нужным так говорить, чтобы удержать правительство от реакции. Но это маневр ошибочный: самое лучшее требовать гласности суда над обвиняемыми и полнейшей свободы печати. Не знаю, что докажет следствие, но что поджог, как средство, возможен в принципе и истекает логически из учения "Молодой России" — это вполне доказывается самою этою прокламацией). Кажется, ты получаешь "Русское слово". Прочти в майской книжке (последней) статью о французской революции какого-то Попова. Это оправдание террора и возведение террора в учение, в принцип! Разумеется, я не думаю, чтобы "Современник" и "Русское слово" были в связи с авторами прокламации и с поджигателями, — но что последние суть их законнорожденные духовные детища, хотя и не желаемые, в этом нет сомнения. Также нет сомнения и в том, что при свободе книгопечатания эти детища были бы убиты в самом зародыше <…> Конечно, лучшей услуги оказать правительству нельзя было, какую оказали эти господа — "Молодая Россия". Действительно, народ еще теснее сблизился с царем, и не только с царем, но и с петербургским правительством. Недоверие к образованному сословию возросло еще более. А правительство бестолковым запрещением журналов и закрытием всех воскресных школ еще более утвердило народ в этом недоверии"[107].

Судя по письму, Аксаков мог бы протянуть руку Суворову и повторить его фразу из ответа Головнину:

"1861 г. — вся публика была на их стороне. 1862 г. — совершенный контраст и без пожаров"[108].

Правда, в отличие от Суворова, он настаивает на гласности и свободе книгопечатания, но нужны они ему для того, чтобы при них — и в первую очередь благодаря последнему — враждебное направление, как он надеется, будет убито "в самом зародыше"[109].

Поневоле вспомнишь отзыв Боборыкина в письме к Пыпину:

"Иван Сергеевич Аксаков, как и прежде, производит на меня впечатление тупого чиновника по славянофильским делам"[110].

Развернутую программу правых кругов дает в письме к Валуеву 3 июня (по ошибке датированного 3 мая) брат А. О. Смирновой и знакомый Пушкина и Гоголя, Аркадий Осипович Россет, в 1860-х годах генерал-лейтенант и председатель Временного распорядительного комитета по устройству южных поселений Министерства государственных имуществ: