Ф.М.Достоевский. Новые материалы и исследования

Но вместе с тем Бирбаум очень высоко оценивает русского писателя. Он считает, что по "богатству творческих сил" Достоевского можно сравнить лишь с одним Шекспиром. Достоевский — это "Шекспир романа". Сопоставляя Достоевского с "корифеем немецкой поэзии" Гете, Бирбаум признает превосходство первого в "подлинной безыскусности, самобытности", что, по его мнению, "почти совсем утратили более зрелые литературы нового времени". Фигура Достоевского представляется Бирбауму в экзотическом свете. Если Достоевский в его глазах — Шекспир, то это прежде всего "Шекспир России".

А Россия для Бирбаума — это мир неведомый и чуждый и более того:

"Это не наш мир, он нам в сущности враждебен и опасен…"

Спрашивается, в чем, согласно Бирбауму, состоит угроза, исходящая из России, угроза, которая таится в творчестве Достоевского? В проповеди религиозного смирения и коллективного начала. В этом Бирбаум усматривает посягательство на принцип индивидуализма. Не случайно, в качестве антипода Достоевского в статье фигурирует Ницше, на стороне которого выступает и автор. В духе неоромантизма Бирбаум еще противопоставляет Россию Западу, но ее своеобразие и самобытность уже не вызывают в нем восторженного умиления: Бирбаум стремится не только к противопоставлению, но и к максимальному "отчуждению" русского "коллективизма" от западноевропейского индивидуализма. Этот сдвиг в отношении к России и Достоевскому был, несомненно, вызван предощущением великих исторических потрясений в России.

Прямо противоположную точку зрения высказывает в своем эссе Бар. Он решительно оспаривает общепринятое мнение о том, что в произведениях Достоевского "заключена тайна нации", доступная лишь тому, кто принадлежит к этой нации. "Теперь я не разделяю этого мнения, — заявляет Бар, — я обнаружил, что это наша общая тайна". Общая потому, что Достоевский, по его глубокому убеждению, "решает проблему нашего времени" и является "единственным художником, благодаря которому Европа сможет вновь обрести себя и воспрянуть духом".

"Проблема современности", как ее понимает Бар, — это кризис современного человека, в сознании которого мир окончательно раздвоился. Он формулирует антитезу рационального "бытия", которое дает лишь иллюзию существования, и иррационального "становления", символизирующего нерасчлененное богатство и многообразие жизненных форм. В сфере "бытия" человек мучительно ощущает свою оторванность от мира, человечества, но в сфере "становления" он попадает в объятия первозданного хаоса и тем самым "уничтожает себя и мир". Где же для него, в таком случае, выход? В поисках ответа на этот вопрос Бар обращается к творчеству Достоевского. Он находит, что образы у Достоевского не имеют устойчивой формы и пребывают в бесконечном становлении; то они выступают во всей своей индивидуальности, словно "отлитые из стали", то снова теряют ее, превращаясь в безликие "волны человечества". Иными словами, "каждый образ Достоевского существует в непрерывном чередовании рождения, смерти и возрождения".

На основании своих наблюдений над образами Достоевского Бар приходит к выводу, что "наше подлинное существование" обретается не по эту и не по ту сторону расколотого мира, а в "состоянии колебания между ними". Только в этом "состоянии", в "жизни на грани" реализуется, согласно Бару, "цельный человек". Таким образом, целостность, в его интерпретации, есть не что иное как абсолютизированная двойственность.