Ф. В. Каржавин и его альбом «Виды старого Парижа»

Основной круг коллекционеров, в руки которых после неожиданной смерти Каржавина попали его книги и рукописи, сегодня более или менее известен, хотя дальнейшая распродажа библиотеки производилась в книжных лавках, зачастую в розницу и даже на вес191. Значительную часть этого собрания (в основном рукописную) приобрел в 1813 году известный петербургский библиофил Александр Иванович Сулакадзев (1771–1829), близко знакомый с Каржавиным192. Согласно реконструированным А. А. Рыбалкой описям библиотеки Сулакадзева, в нее попало не менее двух каржавинских альбомов (неуточненного содержания), а также некоторое количество отдельных листов с разными изображениями193. Но достались ли ему «парижские» листы, позже составившие альбом «Виды старого Парижа», мы не знаем.

Между тем Сулакадзев, никогда во Франции не бывавший, определенно проявлял интерес к парижской тематике. Сохранился довольно ветхий фрагмент его описи 1828 года под названием «В моей библиотеке о Франции»194, где перечислены разного рода описания французской столицы. Упомянутые здесь материалы с большой долей вероятности могли находиться и в собрании Каржавина195. Сулакадзев, как известно, старался избегать упоминания имени Каржавина в связи со своей коллекцией и даже вымарывал владельческие записи на приобретенных книгах и рукописях из его библиотеки.

Прежде чем перейти к содержанию альбома «Виды старого Парижа», следует подробнее осветить вопрос двойной датировки. Разные хронологические слои обнаруживаются уже на уровне материальной основы рукописи: бумага основного блока (листы № 1 – № 22) с водяными знаками Ярославской мануфактуры Саввы Яковлева датируется 1765 годом; первый альбомный лист (№ 8) имеет филигрань с датой «1791»196. Таким образом, при первом рассмотрении мы получаем две датировки: не ранее 1765 года и не ранее 1791-го. Уточнить их позволяют палеографические особенности рукописи, ее содержание и факты парижской биографии Каржавина.

Надежное основание для более точной датировки основного блока рукописи содержится в комментарии Каржавина к изображению Лувра, где дается отсылка к русскому переводу статьи Луи де Жокура «Париж» из XI тома Энциклопедии Дидро и Д’Аламбера (1765) и даже указываются выходные данные издания: «Статья <…> печатана в С. П. бурге 1770-го года» (№ 3)197. Следовательно, нижнюю границу датировки – не ранее 1765 – мы можем уверенно передвинуть на пять лет: не ранее 1770, но не позднее 8 июня 1773 года, когда Каржавин покинул Москву, чтобы вновь отправиться за границу. Этот трехлетний период также можно сократить, обратившись к документу, в создании которого Каржавин принимал непосредственное участие. Имеется в виду «Краткое разсуждение о Кремлевском строении», теоретическое обоснование реконструкции Московского кремля, составленное В. И. Баженовым и его помощником для Екатерины II.

Документ, написанный рукой Каржавина, дошел до нас только в черновом варианте – без даты и с правкой, принадлежащей обоим авторам198. Принятая сегодня в литературе его условная датировка – начало 1770-х годов – основана на документальном свидетельстве о пребывании Каржавина в должности архитекторского помощника с декабря 1769 по апрель 1773 года («по-видимому, ближе к началу этого периода», – уточняет Ю. Я. Герчук)199 и не противоречит истории кремлевского строительства.

Действительно, наиболее подходящим временем появления «Краткого разсуждения» представляется весна – лето 1771 года, когда из-за эпидемии чумы в Москве в строительстве наступил вынужденный перерыв200. Указом Екатерины все работы в Кремле были приостановлены, ассигнования, и без того уменьшенные под предлогом войны с турками, существенно сокращены. В этих непростых обстоятельствах, естественно, возрастала потребность в обращении к императрице; к тому же назрела необходимость представить ей теоретическое обоснование Кремлевского проекта, для написания которого наконец высвободилось и время. Когда же весной 1772 года строительство в Кремле возобновилось, вопросы, которые затрагивались в «Кратком разсуждении» (об архитекторской команде и «ученом переводчике», строительных материалах, книгах по архитектуре из «казенных книгохранительниц», печатании переводов, «касающихся до Художеств» и проч.), уже утратили отчасти свою актуальность.