f04a4692ea094ef2a3c093cbd32bdd0d

Весь день я провалялась на диване, разделяя просмотр фильмов с родителями. В перерывах мы общались, смеялись, но даже это полностью не перечеркнуло мои мысли об учителе. Я вспоминала о нем, исходя с мельчайших деталей. То фильм, то, казалось бы, простая фраза напоминали мне о моей ситуации. Я не знала, как смотреть историку в глаза, что делать и говорить, ведь он без сомнений напомнит о том поцелуе. Я не знала, что будет дальше, как сложатся события, но за выходные я решила для себя одно: хватит, я больше не буду бегать от мужчины, отталкивать. Пусть все идет своим чередом. Как сложится, так и будет.

*

Следующее утро началось просто замечательно. Я встала бодрой и отдохнувшей, позавтракала с родителями, и в хорошем расположении духа направилась в школу. С Ксюшей встретилась у крыльца, и мы вместе пошли к кабинету истории, по пути обсуждая один с просмотренных мной фильмов.

Я волновалась. С каждым шагом, что мы приближались к кабинету, мое сердце ускоряло темп в ожидании увидеть его. Руки затряслись, и я глубоко вдохнула, пытаясь унять волнение. Мужчина сидел за столом, заполняя бумаги, как всегда, опрятно одет. Как только я зашла вслед за Ксюшей, он бросил взгляд. Трех секунд

хватило, чтобы окинуть мою фигуру глазами, а затем он с безразличным видом продолжил свою работу.

Поздоровавшись, мы прошли к третьей парте. Я откинулась на спинку стульчика, бросив взгляд на учителя. Он работал, не отрываясь. А когда прозвенел звонок, начался урок, который Андрей Викторович вел с отстраненностью. Вызвал пару моих одноклассников, поставил им оценки, а затем начал объяснять материал. Вот только он вновь был каким-то раздражённым, начинал кричать, стоило кому-то его взбесить или просто нарушить тишину.

Я же, по привычке, рисовала края тетради, время от времени, поднимая взгляд. Несколько раз мы встречались глазами, но учитель быстро отворачивался, дальше расхаживая по кабинету. А у меня дыхание перехватывало, стоило ему пройти в паре шагов.

Когда все же кончился урок, мужчина, задав параграф на дом, быстро вышел с кабинета. А я принялась собирать вещи. Мои ожидания не оправдались, я думала Андрей Викторович проявит инициативу поговорить. А такая его холодность, по правде, сильно ранила. Как раз, когда я решила пустить все на самотек, позволить чувствам взять верх, он отвернулся. Иронично, однако.

Остаток дня прошел скучно. Я не видела Андрея Викторовича, не могла понять, что делать, но потом решила. Ладно, я согласна, что вела себя глупо, так что, если учитель решил больше не тратить на меня свое время, пусть будет так. Напрашиваться я не собираюсь. Гордость не позволит.

Вечером ко мне зашла гостья в лице Даши. Стоило открыть дверь, как я увидела плачущую девушку. И, честно, не сложно догадаться, что произошло. Мои догадки не подвели — они расстались. Смотря на хрупкую фигурку подруги, мне стало ее очень жаль. Вот только в глубине души я чувствовала то, что не должна была. Я безумно радовалась, но, быстро подавив в себе эти эгоистичные мысли, принялась успокаивать девушку, шепча ей, что все наладится.

*

Учебный день во вторник начался тем, что я забежала в кабинет истории. Я не знала, зачем это делаю, но решила поговорить с ним. Даша не должна страдать из-за того, что я не могу разобраться в себе.

— Зачем Вы так поступили? — начала чуть ли не кричать к преподавателю, который с удивлением отвлекся от дел, и теперь сверлил меня внимательным взглядом. — Почему причинили Даше боль?

Андрей Викторович не отвечал, продолжая смотреть. Под его взглядом я поежилась, и только сейчас сообразила, что нужно сбавить обороты. Да, еще недавно он обнимал меня и целовал, но все равно нынче не стоит обращаться в таком тоне. Он остается учителем, а мои предъяви, и так переходят отношения преподавателя и ученицы.

Некоторое время он молчал, а затем поднялся с кресла, и подошел ближе. Остановившись в шаге от меня, так что я могла чувствовать умопомрачительный аромат его одеколона, мужчина злостно проговорил:

— А тебе-то какое дело? Наши отношения касались только меня и Даши.

Я несколько опешила от такого грозного тона, но все же нашла, что ответить:

— Я ее подруга, и поскольку вчера она проплакала в моем доме весь вечер, то меня это касается.

— Я не обязан на ней жениться, чувства прошли. Мы не будем вместе, и не нужно давать Даше ложные надежды, — сказал он, а его холодный тон осколками проникал в мое сердце.

— Вы это специально? — прищурилась я, просто закипая от злости. Даже не знаю почему, но меня бесила эта ситуация, его поступки и слова. Я крепко сжала руки в кулаки, пытаясь сдержать переполняющие меня негативные эмоции.

— Почему же? Я говорил, что ничего к ней не чувствую, был готов бросить ради тебя. И сдержал слово. Мы расстались, пусть я не буду с тобой, но и с ней не хочу.

— Какой же Вы… — начала я, но не закончила. В мыслях пронеслось много вариантов, но такие слова уж точно не стоит употреблять в школе к учителю. И каким бы ни было негодование, за правила приличия я не забывала. Пусть лучше все возможные окончания фразы так и остаются в моих мыслях.