F20. Балансировать на грани

– Олег, брат, ну не молчи! Скажи что-нибудь. Может, дашь пару советов, как затащить её в койку? Я бы уж точно смог заставить её почувствовать себя униженной по полной программе! – Они смеются, изображая гадкими жестами, что бы они хотели сделать с моей Алей.

– Я знаю, – говорю, не выдерживая, – что подавляющему большинству мужчин сложно подчиняться женщине, признать её превосходство, поэтому подобные вопросы и имеют место быть. Особенно если она молода и привлекательна. Унижая старшую по должности женщину, обсуждая между собой обстоятельства, в которых вы могли бы доминировать, становится легче смириться с собственными слабостью и ничтожеством…

Меня с размаху впечатывают в стену, сигарета падает из рук.

– Придурок, – шипит Илья, я чувствую его слюни на своём лице. – Ты что несёшь таким умным тоном?!

– Прекратите немедленно!

Нас пытаются разнять. Получается. Я держу руки перед собой, как обычно показывая, что не собираюсь ничего делать. Мне везёт, так как большинство мужчин не стали бы бить неполноценного, коим меня считают.

Больше я не курю, только утром и вечером на балконе Али.

Через некоторое время коллеги, убедившись, что я никому ничего не собираюсь рассказывать, перестали мучить вопросами. Это случилось резко, в конкретный день. Я даже могу назвать дату, если потребуется, потому что в этот же самый день надо мной стали посмеиваться, так как кто-то пустил слух о том, что я сексуально бессилен. Многим, тем, кому особенно хотелось затащить Алю в кровать, очень не хотелось верить, что я её трахаю.

А ещё она позволяла мне себя обнимать. В офисе, разумеется, это было неуместно, но за его пределами сколько угодно. Когда я хочу. Трогать её, целовать нежные щёки, изящные руки, сладкие шею и плечи. Ласкать, прижимать к себе. Это было очень приятно. Надеюсь, ей тоже.

Аля не скрывала, что мы живём вместе. Часто при всех уточняла, не забыл ли я дома ключи – так бывало пару раз, когда она уезжала ужинать с партнёрами или клиентами, а я часами у входной двери ждал её возвращения. Или спрашивала, есть ли дома хлеб, что бы я хотел на ужин, просила купить сок или минеральную воду. И прочее, прочее, прочее.

Наверное, моя истерзанная психотропными веществами нервная система постепенно восстанавливается, иначе почему мне небезразлично такое отношение?

Я позволял ей делать всё, что она хочет. Она не хотела заниматься со мной сексом – и я не настаивал, она хотела спать со мной в одной кровати – я тоже был не против. Я ласкал её, потому что ей это нравилось (особенно когда целовал шею), но я не требовал, чтобы она трогала меня в ответ, потому что чувствовал, что ей этого не хотелось. Правда, Эмилю и Эм пришлось остаться в моей квартире, которую я продолжал снимать, понимая, что Аля может выгнать меня в любой момент, опять же потому, что ей так может захотеться.

Катька пришла в бешенство, узнав о моём переезде. Я слышал, как она ругалась с Алей по телефону, обвиняла во всевозможных извращениях, произнося слова, значения которых не знала. А я знал, и мне было неприятно это слышать. Катя думала, что Аля меня использует, вот только для чего – оставалось загадкой. Члены моей семьи часто забывали, что я был признан полностью дееспособным, в состоянии самостоятельно принимать решения. После одного из таких разговоров Аля заплакала и у неё пошла кровь из носа, тогда я посоветовал больше не отвечать на звонки сестры.

Мне нравилось жить у неё дома, нравилось наблюдать за ней, прикасаться, пользоваться её ароматными мылом и шампунем, вкусно завтракать и ужинать в её компании. Мы жили вместе, но не были должны друг другу что-либо. Как и советовал Ошо, мы не требовали друг от друга любви, и это стало ново для нас обоих. Вместе мы строили идеальные отношения между мужчиной и женщиной, поступали только так, как нам нравится, и никогда не обижались.

Почему-то Аля пришла в восторг от моих изложений, которых за год накопилось пять блокнотов. Я начал писать, находясь ещё в психбольнице, когда доктор, и заметьте, без кавычек, посоветовал мне тренировать память таким образом. Каждый вечер перед сном я записывал всё, что со мной случилось за день, плюс некоторые мысли и наблюдения по этому поводу. Из этого упражнения можно было извлечь много плюсов. Например, утром, прочитав такой текст, я точно мог сказать, что случилось вчера, не боясь, что забыл важное. Данное понимание придавало уверенности в себе. Прокручивая в голове события дня, я ещё раз обдумывал своё поведение, пытался определить, лучше мне или хуже. Ну и, разумеется, тренировал память.