F20

Занятия мы прогуливали, а домашние задания не выполняли. Анютик к нам, естественно, присоединилась. Утром мы выходили из дома, встречались с Мареком и полтора часа гуляли по набережной, пока его родители не уходили на работу. Потом мы шли к нему, Марек включал для Анютика плэйстейшен, а мы с ним ложились в постель в комнате его родителей. Там в двери был замок. Потом мы обедали и отводили Анютика домой, а сами шли в кино. Или еще куда-то. Всем троим было понятно, что подобный образ жизни не предполагает будущего, но если Анютик даже не пыталась исправиться, то мы хотя бы предпринимали такие попытки. После недели сплошных прогулов мы с Мареком приходили в школу, сидели рядом за партой и выслушивали какую-то ахинею. Про свойства серной кислоты, которую никто в глаза не видел, или нам показывали, как нужно высчитывать площадь трапеции.

Закончилось все довольно предсказуемо. Маму вызвали к директору. Помимо него, присутствовала наша классная руководительница, которая показала ей журнал посещаемости. Директор припугнул маму органами опеки, потом вызвали классную Анютика, и она сказала, что не видела эту девочку на уроках уже больше месяца.

— Вы знаете, что ваша дочь дружит с Мареком Рыдваньским? — спросила историчка.

— Ну… Я что-то слышала, — пробормотала мама.

— Они очень плохо друг на друга влияют. Между прочим, он несколько раз приходил на уроки пьяный. Как вы считаете, это подходящая компания для ваших детей?

Домой мама вернулась в том же оцепенении, какое охватило ее после обнаружения меня в ночной рубашке на переезде, в десяти километрах от дачи Елены Борисовны. Она позвонила маме Марека, та выслушала ее и сказала, что она вообще не знает, что с ним делать, потому что он просто больной. И вся ее жизнь покатилась к чертям собачьим после того, как она его родила. Вечером она пришла к нам вместе с Мареком и его отцом. Нас посадили рядом на диван в большой комнате, следом из ванной, где она от страха заперлась, выволокли Анютика. Родители Марека и мама с Толиком смотрели на нас, как будто впервые увидели, и молчали.

— Может… — Толик неопределенно развел руками, — выпить хотите?

Они хотели. Через сорок минут на столе стояла пустая бутылка водки, Толик пошел в «Ароматный мир» еще за одной, а мама Марека с красным лицом орала на его отца по-польски. Больше половины слов я не понимала, но суть претензий тем не менее доходила вполне ясно. Она считала, что Марек такой же порочный, как его отец, и она вообще не удивлена, что он не учится и трахается целыми днями с одноклассницей. А чего еще можно было ожидать, когда с детства у него перед глазами такой пример?

— Знаете, — сказала мама, — он, может, и не виноват. Она могла сама его соблазнить, она ненормальная. Летом я отправила их на дачу, — она запнулась, — к свекрови, и там она спуталась с парнем старше ее на шесть лет.

— Я такого не делала в четырнадцать лет! — сказала мама Марека. — И вы его тоже не знаете. Я его сколько раз ловила, а компьютер его мы только успеваем чинить от вирусов, потому, что он все время смотрит порнографию.

Вернулся Толик. Отец Марека, все это время молчавший, разлил водку и спросил с сильным акцентом, в чем смысл его присутствия у нас?

— Самое ужасное, что они все это делают на глазах у сестры! — воскликнула мама. — А ей двенадцать лет!

— Да что они такого делают? — отмахнулся Толик. — Они же смотреть ее не заставляют.

— А ты считаешь, это все нормально?! — заорала мама. — Почему она не на уроках, а сидит в квартире, где они занимаются сексом?

— Ну, это ты у нее спроси, — хмыкнул Толик.

— Да, — добавил отец Марека, — у нас в детстве тоже все это было. Но я хотел учиться и ходил на занятия.

Они с Толиком переглянулись, как бы поддерживая друг друга.

— Нет, это уже просто я не знаю, что такое! — мама сама схватила бутылку и налила себе водки. — Мы здесь собрались все, чтобы обсудить, что дальше делать с нашими детьми. А ты мне говоришь, что ничего с ними не сделать, потому что они неисправимые!

— А что же можно сделать? — отец Марека как-то неуместно улыбнулся. — Вот мы тут сидим, четверо взрослых людей. Все ведь очевидно. Что им сказать? Не смотрите порнографию? В вашем возрасте рано вступать в интимные отношения?

Мама Марека вдруг вскочила со своего стула и забегала по комнате.

— Как может воспитывать ребенка человек, который сам только и думает, что про баб?! — она подошла к своему мужу и схватила его за плечи:

— Признайся, ты ведь ему просто завидуешь! Ты бы сам так хотел, как он!

— О, господи! — мама громко всхлипнула. — А если она забеременеет?! Что тогда делать?

— Вы пользуетесь презервативами? — спросил у меня Толик.

Я кивнула.

— Как тебе не стыдно?! — мама размазывала по лицу тушь. — Ты понимаешь, что это дети?

— Сегодня пользуются, завтра не пользуются, — сказал отец Марека.

— Конечно, вас это не очень волнует! — взвизгнула мама. — Это ведь не вам потом бегать по врачам, а нам!

— Ну вот только не надо сейчас говорить, что мы во всем виноваты! — вступила мама Марека, подошла к столу и знаком попросила, чтобы Толик налил ей водки.