Фабиан. История одного моралиста

Захариас встал и с подчеркнутой вежливостью проводил посетителя до лестницы.

— Позвоните мне завтра, около двенадцати, хотя нет, у меня конференция, ну, скажем, после двух. Может, я что-нибудь придумаю. Всего наилучшего.

Фабиан с удовольствием позвонил бы Лабуде, но тот был во Франкфурте. К тому же он ни за что на свете не стал бы рассказывать ему о своих горестях. У Лабуде и без него забот хватало. Он хотел услышать знакомый голос, только и всего. Между друзьями даже разговоры о погоде могут творить чудеса. Мать уехала. Забавный старик изобретатель вместе со своей пелериной сейчас на пути к сумасшедшему дому. Корнелия купила себе новую шляпу, чтобы понравиться каким-то киношникам. Фабиан был один. Почему нельзя, хотя бы временно, убежать от самого себя? Фабиан бродил по центру без всякой цели и тем не менее вскоре очутился возле здания, в котором работала Корнелия. Сердясь на себя, он пошел дальше и вдруг поймал себя на том, что косится на все шляпные магазины. Где она, все еще на работе? Или уже примеряет шляпу и джемпер?

На Ангальтском вокзале он купил газету. Человек, сидевший в киоске, выглядел очень приветливым.

— Скажите, не нужен ли вам помощник? — спросил Фабиан.

— Я сам скоро начну учиться вязать чулки, — отвечал киоскер, — в прошлом году я зарабатывал вдвое больше, но и это было не слишком жирно. В последнее время люди читают газеты разве что в парикмахерских или кафе. Надо в пекари подаваться. Хлеб пока еще даром у парикмахера не получишь.

— Недавно кто-то предлагал, чтобы государство доставляло хлеб на дом, как воду по трубам, — сказал Фабиан. — Вот видите, в один прекрасный день и хлебопечение не спасет вас от голодной смерти.

— Хотите бутерброд? — спросил человек в киоске.

— Неделю я еще продержусь, — отвечал Фабиан, поблагодарил и вошел в вокзал. Он прочитал расписание поездов. Может, купить на последние деньги билет, да и махнуть домой к матери? Но вдруг Захариас завтра что-нибудь придумает? Когда он вышел и увидел перед собою эти прямые улицы и громады домов, этот безнадежный, беспощадный лабиринт, у него закружилась голова. Он прислонился к стене, возле которой стояли носильщики, и закрыл глаза. Но теперь его мучил шум. Ему казалось, будто трамваи и автобусы проезжают сквозь него. Он повернул назад, по лестнице поднялся в зал ожидания и прилег на жесткую скамью. Через полчаса ему полегчало. Он дошел до трамвайной остановки, поехал домой, бросился на свой диван и сразу заснул.

Проснулся он вечером. Громко хлопнула входная дверь. Корнелия? Нет, кто-то бегом спускался по лестнице. Он зашел в соседнюю комнату и в испуге отпрянул.

Шкаф стоял открытый. Он был пуст. Чемоданов не было. На столе, под вазой с увядшими цветами, лежало письмо. Фабиан взял его и вернулся в свою комнату.