Фабрика №22

Тогда мы были ещё совсем мальчишками и нас полоумных страшно заинтересовало все происходящие вокруг бывшей заброшки. Мы назвали это место «Серый квадрат» по форме здания и собственному скудоумию. Выражение: «Сходить на серый квадрат», – стало для нас нарицательным и означало проявление небывалой смелости и героизма. Кто был на «сером квадрате», тот автоматически вписывал себя в историю авторитетных и правильных пацанов, с которыми можно вести дела.

А потом там стали исчезать люди. Просто пропадать пачками. Забулдыги, наркоманы, алкоголики, психи – все, что праздно шатались вокруг, просто исчезли и растворились словно в чёрной дыре.

В наших кварталах всегда было много сдвинутых чудиков. Один из них был «Пабло Феррари» – так мы в шутку его прозвали. В руках он носил рулевое колесо, с которым путешествовал по району словно на собственном автомобиле, на потеху и радость местных жителей. Пабло был абсолютно безобидный и очень наивный. Сигналил прохожим вместо приветствия и оказывал услуги таксиста. Глаза у него были мутные и синие, что косили из стороны в сторону. Кто-то из мальчишек однажды, по своей дурости попросил его подвезти в «Серый квадрат», на что Пабло охотно согласился и уехал в свой последний рейс. Сам мальчишка вовремя остановился, а местная достопримечательность – Пабло Феррари, исчез навсегда.

С того момента, пропасть в сером квадрате считалось нормой. Всё равно что утонуть в мазуте или отправится гулять на медвежью тропу. Все лесные дороги вокруг этого места вскоре заросли, а сами люди приучили себя и своих детей обходить опасную червоточину.

Ночью по району курсировали машины-рефрижераторы, что сходились в сером квадрате и стояли там до самого утра. В это время находится поблизости было особо опасно. Тупиковая улица перекрывалась машинами охраны, а вооруженные люди рассредоточивались по всем ближайшим углам и зорко следили по сторонам.

В годы моей юности, я с компанией приятелей заключил спор, что смогу прокрасться в серый квадрат и принести кусок серой штукатурки от стены опасного здания.

Будучи подростком, я совершенно не контролировал свои гормональные выбросы и моча, что пенилась и играла в моей голове вместо крови и мозгов, была основным ориентиром моего миропонимания.

Тогда на мой героический альтруизм подписалось ещё два брата, мы звали их Шпала и Сморчок. Как вы понимаете по кличкам этих ребят, в те годы мы трое были примерно на одном интеллектуальном уровне, по общему складу ума чуть-чуть превосходя газонокосилку.

Нас снарядили самым необходимым перед вылазкой: фонариком, туалетной бумагой, складным ножиком и отправили в последний путь.

Пробираться мы решили через лес. Шпала был высоким и тормознутым. Он пёрся напролом, цеплял ветки и шоркал листвой. Сморчок мелким и гадким. Тот шёл далеко позади нас и прятался за деревьями. Я шикал на Шпалу и просил его быть поаккуратнее. В ответ он только шмыгал носом и тяжело дышал.

Так мы подошли к забору, в десяти метрах от которого стояло заветное серое здание с облупленной штукатуркой. Мы слышали голоса, возню автопогрузчиков и гул холодильников. Шпала сидел рядом. Сморчок выглядывал из-за дуба.

Я первым полез через забор, аккуратно перешагнув наверху через колючую проволоку. Спрыгнув на закрытую территорию, я опально побежал к стене, услышав позади возню и лязг железа. Схватив кусок штукатурки, я обернулся и увидел Шпалу, что бежал в свете прожектора ко мне в одних трусах, оставив порванные штаны на заборе.

Подъехала машина из которой повыскакивали охранники с оружием. Недолго думая, я развернулся и побежал от Шпалы в противоположную сторону, там я прыгнул на забор и катапультировался в лес, оставив на колючке собственный грязный ботинок.

– Ещё один! – услышал я позади, удирая, после чего прозвучал звук выстрела и что-то свистнуло рядом с моим ухом, временно сделав меня полуглухим.

На страхе и адреналине, я марафонил без остановок через весь лес в одном ботинке до самого дома и остановился только тогда, когда увидел толпу своих приятелей окруживших встревоженного Сморчка.

Тот махал руками и кричал:

– Их всех убили! Я еле вырвался! Брайан порвал трусы, а мой брат завалил троих!

– Может их ещё можно спасти?! Может они ещё живы?! – спрашивал кто-то.

– Да куда там! – истерил Сморчок. – Я пытался! Кинул в одного камень, попал ему прямо в висок, но второй начал стрелять в меня! Вот!

Сморчок закатал на руке рукав и показал царапину, что осталась видимо от ветки дерева.

– Это что, пуля?! – удивлялись приятели.

– Самая настоящая! – гордо произнес Сморчок.

– Как жаль твоего брата! Он герой!

– А как же Брайан?!

– Да что Брайан, он даже через забор перелезть не смог! – махнул рукой Сморчок.

Я не выдержал.

– Это я-то не смог?! – крикнул я и все моментом обернулись. – Я?!

Вся толпа сбежалась ко мне и принялась ощупывать.

– Брайан! Брайан ты жив!

Сморчок конфузился и часто моргал. Я надвигался на него и буравил глазами.

– Да ты свою трусливую задницу даже из-за дерева вытащить не смог! А штаны твоего брата-героя на заборе висят!