Фабрика безумия

Карл Меннингер, возможно наиболее влиятельный из современных психоаналитиков, усматривает в мастурбации проявление агрессии по отношению к другим и к себе. «Помимо эксгибиционистских мотивов самоубийства, можно проследить и его связь с мастурбацией, — пишет он в 1938 году. — Было обнаружено, что иногда суицидальные попытки следуют за прерыванием привычных для индивида аутоэротических действий. Это прерывание может возникать в форме запрета со стороны внешних сил или собственного сознания индивида. В каждом из этих случаев механизмы, благодаря которым закладывается возможность самоубийства, одни и те же: мастурбация вызывает тяжкий груз вины, поскольку в бессознательном она всегда представляет собой агрессию против кого-либо»[658] (курсив мой. — Т. С.). Это одно из наиболее замечательных переложений мастурбационной гипотезы. Меннингер не утверждает, что мастурбация физически вредна. Вместо этого он заявляет, что она вредна психологически, так как представляет собой неоправданную атаку на другого человека и, следовательно, вызывает у совершающего это действие чувство вины.

Джозеф Б. Крамер, также психоаналитик и профессор детской психиатрии в медицинском колледже имени Альберта Эйнштейна в Нью-Йорке, в авторитетном «Американском руководстве по психиатрии» (1959) различает два типа «детских неврозов»: тип А и тип Б. «Тип А, — пишет он, — можно рассматривать как чистый тип... симптомы этого типа — страхи и фобии. Мастурбация, ночные кошмары, энурез тоже являются распространенными симптомами»[659]. Мастурбация рассматривается здесь в качестве симптома «душевной болезни» у детей.

Сегодня миф о мастурбационном сумасшествии редко разделяется даже в таком виде, не говоря уже о его первоначальной форме. Теперь, согласно авторитетной психиатрической мысли, вредоносные эффекты мастурбации вызываются не самим актом, а беспокойством по поводу «преувеличенных мнений» о его последствиях. «По иронии истории, — отмечает Хеэр, — точка зрения, согласно которой мастурбация якобы вредна только в том случае, когда пациент переживает из-за нее вследствие невежества или заблуждения, — это все, что осталось к настоящему моменту от мастурбационной гипотезы. Два столетия внушений преподали публике урок, который она не может забыть так быстро, как ее учителя. Сегодня основная задача медицинских авторов, пишущих на данную тему, — убедить публику в том, что ее опасения по поводу последствий мастурбации беспочвенны»[660].

Как нам следует истолковывать повсеместно распространенную веру в ужасающий вред, вызываемый мастурбацией, и медицинское преследование мастурбирующих, которое эта вера усугубляла и оправдывала? По мнению Хеэра, на чье превосходное исследование я опирался неоднократно, она связана с провалом со стороны науки и логики. Объяснение, которое ничего в действительности не объясняет. Комфорт отвергает объяснение Хеэра как несостоятельное и предлагает свое собственное. Эту гипотезу, которая сопоставляет преследование мастурбирующих и охоту на ведьм, я не только разделяю с Комфортом, но и распространяю на куда более обширную область[661]. В то же время я не согласен с Комфортом, который связывает и охоту на ведьм, и преследование мастурбирующих с душевной болезнью преследователей. «Глядя с высоты настоящего времени, — пишет Комфорт, — можно увидеть, что всплеск веры в мастурбацинное безумие... весьма похож на всплеск охоты на ведьм, являясь настоящей эндемичной параноидальной реакцией, распространяемой силой примера и пропаганды и не ограниченной более здравым отношением к ней до тех пор, пока вера не истощилась»[662] (курсив мой. — Т. С.).

Страсть видеть признаки сумасшествия во всем, с чем мы не соглашаемся, кажется, заразила лучшие из современных умов. Вот и Комфорт считает ее «эндемичной параноидальной реакцией». Такая интерпретация страдает от тех же самых ошибок, что и интерпретация инквизиции как проявления сумасшествия. Я старался показать в этой книге, что крайне соблазнительно отбросить истину, отделаться поверхностным объяснением ужасов отношений притеснителя и жертвы, диагностируя либо первого (как это делает Комфорт относительно мастурбации), либо последнюю (как делает Зилбург с колдовством) в качестве душевнобольных. Я отвергаю это, рекомендуя своего рода самотерапию как автору, так и его читателям. Я считаю, что обязанностью автора является рассказывать о положении вещей так, как оно есть (или как оно было), а не так, чтобы описание выставляло автора безгрешным и безошибочным судией. Сходным образом обязанность читателя — услышать все так, как оно есть (или было), а не так, чтобы почувствовать себя в безопасности, избавленным от ошибочных преследований за навязанные грехи, о которых он читает.