Фабрика кроликов

В ответ раздался хохот. Так хохочут маньяки в малобюджетных фильмах ужасов. Через секунду хохотал уже не один человек, а два, еще через секунду – три. Говоривший в маскиратор явно хотел вывести Айка из себя. И преуспел. Айк побагровел. Когда он снова открыл рот, голос его срывался и дрожал.

– Я собрал для вас деньги. Нате, подавитесь! Чего вы еще хотите? – Крик перешел в визг. Айк трясся, размахивал кулаками, но продолжал идти к автомобилю.

– Вы что же, и вправду поверили, что нам нужны ваши грязные деньги? – процедили из «форда». – Поверили, что деньги нас остановят?

И тут до меня дошло, что сейчас произойдет. Разумеется, и остальные копы сообразили бы, просто я оказался первым.

– Назад! – заорал я. – Вернитесь! Быстрее! Мистер Роуз, назад!

Черчу и его ребятам не пришлось повторять дважды. Они бросились к «винни». Но Айк Роуз, не обращая на меня внимания, шел к своему невидимому обвинителю с криками, угрозами и руганью. Я в два прыжка догнал его и схватил за локоть.

– Им не деньги нужны! Бегите, скорее!

– Я не побегу! – взвизгнул Роуз. – Уроды! Они мою компанию уничтожают, а я им спину покажу?

Верный Терри меня не оставил. В следующую секунду он схватил Роуза за другую руку, и вместе мы потащили упирающегося и вопящего главного управляющего к дому на колесах.

– «Ламаар» обречена! – не унимался гнусавый голос. – И виноваты в этом вы, мистер Роуз, – вы, и только вы!

Фэбээровцы набились в «винни» как сельди в бочку. Мыс Терри попытались втащить и Роуза, но у него нога соскользнула с металлической ступеньки, он разодрал голень и взвыл от боли.

Напарник Черча, Генри Коллинз, у которого волосы были как лен, а ручищи – как железные клещи, осмелился высунуться из укрытия, подхватил Роуза и втащил внутрь. Я карабкался по ступеням, Терри дышал мне в затылок и толкал в спину.

– Все скройтесь! – вопил я. – Отойдите от окон! Они сейчас…

Мою мысль за меня закончил взрыв. В «форде» была бомба. Я еще успел увидеть огненный шар. В следующую секунду автомобиль вместе с двадцатью семью мешками, набитыми «зеленью», взлетел на воздух.

Терри ввалился в дверной проем как раз в ту секунду, когда взрывная волна опрокинула «винни» набок и он пополз по щебенке.

Глава 78

Мне случалось участвовать в перестрелках, но как-то до сих пор проносило. Правда, я часто представлял, каково это – получить пулевое ранение, и в душе всегда был готов к худшему. Но не настолько же.

Я рухнул на пол. Мне удалось по пояс заползти под стол, на котором стояли мониторы, и я тотчас понял, что зря это сделал. Пытаясь защитить голову руками, я заткнул уши, но все равно слышал визг разрываемого металла, звон стекла и «твою мать» раненого Гэрета Черча. «Винни» остановился – видимо, наткнулся на преграду, – и мерзкие звуки перекрыли еще более мерзкие запахи. Горели электропровода, плавилась резина, занимался разлитый бензин. Так пахнет смерть, подумал я.

Выбив ботинком остатки лобового стекла, я выбрался на парковку Крольчихи Рамоны. За мной повыползли остальные. Все, кроме Терри. Я позвал его. Ответа не последовало. Я полез назад в «винни».

«Винни» лежал на боку, и Терри приходился как раз на покореженное окно. Лицо его было усеяно мелкими осколками стекла и залито кровью. Руками Терри вцепился в рубашку, словно пытался сорвать ее и сделать вдох.

Нас, копов, учат оказывать первую медицинскую помощь. После 11 сентября занятия стали проводить чаще, и требования к нам повысились. Я лично чуть выше скаута-орла и нескольких уровней не дотягиваю до младшего медбрата. Хорошая новость: моих познаний достаточно, чтобы поставить диагноз. Плохая новость: моих познаний достаточно, чтобы поставить худший диагноз из всех возможных при заданных симптомах.

В данном случае худшим диагнозом являлся пневмоторакс. Проще говоря, разрыв легкого.

– Терри, тебя в грудь ранило? – спросил я, унимая дрожь в голосе.

Он пробормотал нечто утвердительное. Черт, черт, черт! Я знаю, что с ним, а помочь не могу. Мое собственное дыхание стало громким, как шум кузнечных мехов. В голове уже оформился самый кошмарный сценарий: у Терри пробито легкое; воздух поступает в грудную полость и не находит выхода. Через несколько минут легкое просто лопнет, и Терри умрет. «Боже, ты ведь этого не допустишь. У него трое детей. Он нам нужен».

Я приложился ухом к груди Терри, но ничего не услышал. Я разорвал на нем рубашку и прижался ухом плотнее еще раз.

– Уйди… противный, – простонал Терри. Дыхание было частое и поверхностное.

– Слушай, если ты вообще собираешься завязывать со своей привычкой прикалываться в тему и не в тему, сейчас самое время! – рявкнул я. – Дыши давай, мать твою!

Звуки, вырывавшиеся из груди Терри, были еле уловимы, но однозначно относились именно к дыханию. Он дышал с трудом, но я прямо видел, как легкие его расширяются и сжимаются.

– Сядь, – велел я. – Так тебе будет удобнее.

Терри уселся, прислонившись к потолку, ставшему стеной. Я выглянул в проем от лобового стекла. Фэбээровцы начинали приходить в себя. Некоторые даже поднялись на ноги. Гэрет Черч, кривясь от боли, держался за правое плечо.