Фабрика кроликов

– Знаешь, Майк, просто удивительно, сколько времени можно сэкономить на бритье, – пояснил он, становясь поближе к окну и позволяя себя рассмотреть. Шрамики, конечно, никуда не делись, но краснота уже спала.

– Слушай, да ты по сравнению со вчерашним просто красавец! – воскликнул я.

– От тебя первого такое слышу. Обычно все несколько иначе. Какая-нибудь девица просыпается у тебя под боком, смотрит на тебя и выдает: «Господи, при дневном свете ты еще страшней». Мэрилин присыпала меня какой-то гомеопатической пудрой, чтобы я не слишком походил на разъяренного чероки.

– А грудная клетка как?

– Теперь я понимаю, что чувствует каскадер, падая на крепостную стену. – Терри протянул мне стаканчик кофе. – Террористы нанесли еще один удар. У «Ламаар» в Нью-Йорке имеется детская радиостанция. Так вот они ее взорвали. Слава Богу, ночью – никто не погиб, только оборудование уничтожено. Но люди в панике. Как действуют, а? Минимум жертв, максимум пиара. Давай одевайся.

Кофе я допил под душем, оделся и вышел на кухню. Терри приканчивал пиалу «Чериос», вторая поджидала меня.

– Я придумал, как нам лучше вести разговор с нашими стариками, – сообщил Терри.

– И для этого ты меня разбудил ни свет ни заря? Чтобы поделиться своей гениальной мыслью?

– Ты читал «Истинно верующий» Эрика Хоффера?[34] Я так еще в колледже осилил.

– У меня в колледже было слишком много подружек, на книги времени не оставалось. Может, изложишь краткое содержание?

– В книге исследуется психология фанатиков-шахидов. Ты когда-нибудь задумывался, почему смертники обвешивается взрывчаткой, входит в автобус и соединяет чертовы провода, чтобы вместе с ним на воздух взлетела дюжина мирных жителей?

– Ну, видимо, потому, что он успешно съехал со своих гребаных катушек.

– Разумеется. Но смотри в корень: смертник верит, что проступает правильно. Хоффер называет пилотов, которые врезались в здание Торгового центра, «истинно верующими». Пилоты не сомневались: именно такого поступка требует от них Бог. Я подумал – пожалуй, наши стариканы руководствуются примерно теми же соображениями.

– Что, Бог требует от них уничтожить «Ламаар энтерпрайзис»?

– Не Бог, а Дин Ламаар. Только не смейся. Для них он и есть самый настоящий Бог.

Я и не думал смеяться.

– Очень интересная теория. Знаешь, Терри, когда я в первый раз говорил с Большим Джимом о «Ламаар», ну, сразу после убийства Кролика, Джим сказал примерно следующее: «Если твое имя красуется на Главных воротах, ты и есть Господь Бог». Но Ламаар умер. Он что же, оставил инструкции по разрушению компании, или Кеннеди, Барбер и Лебрехт сами решили так поступить, уверенные в его одобрении?

– Иисус тоже умер, – возразил Терри. – Он оставил инструкции, которым следуют миллионы людей. Нам с тобой, адекватным парням, ни за что не понять ход мыслей фанатиков. Но чем хорош Хоффер – он не просто рассказывает, какой у фанатика ход мыслей, он объясняет, почему обычный Джон Браун съезжает с катушек.

– Терри, наши стариканы работали на киностудии. С какого перепугу они решили, будто Бог возложил на них особую миссию?

– Мэрилин считает, что…

– Минутку, Терри. Так это твою жену осенило? Хотя чего я удивляюсь…

– Нет, я сам додумался. В четыре утра. Мне надо было с кем-нибудь поделиться, и выбор не отличался широтой. Я мог разбудить либо тебя, либо Мэрилин.

– Дивно. И что сказала Мэрилин?

– И Дин Ламаар создал компанию. Мэрилин выбрала именно такой порядок слов, библейский, чтобы ее мысль была понятнее. Ламаар – это Бог. Бог Отец. Однако в следующие пятьдесят лет над компанией трудились Кеннеди, Барбер и Лебрехт. Они ее обихаживали, как райский сад. Они жизнь на нее положили. А потом пришли японцы с Айком Роузом, и Кеннеди, Барбер и Лебрехт стали не нужны. Хуже того: Роуз и японцы все переделали на свой лад. А жизнь Кеннеди, Барбера и Лебрехта потеряла всякий смысл.

– Такое, – заметил я, – происходит сплошь и рядом. Тебе что, никогда не встречались копы после выхода на пенсию? Они же практически зомби – не живут, а доживают.

– Но наши старики не просто ушли на пенсию. Ты же сам говорил. Вчера вечером, вспомни. Их японцы вынудили уйти. Сначала устроили враждебное поглощение, а потом Айк Роуз начал снимать фильмы про секс, да еще с казино в Вегасе связался – ну ты сам слышал, в чем они Роуза обвиняли, прежде чем четверть миллиарда на ветер пустить. Выходит, Роуз – дьявол, Сатана. А нынешняя «Ламаар энтерпрайзис» – империя зла. Таким образом, у стариков снова появился смысл жизни. Если компания не может быть такой, какой ее создал Дин Ламаар, значит, надо ее уничтожить.

– Мэрилин и до этого додумалась?

– Я же говорю, мысль была моя. Мэрилин только помогла облечь ее в слова. Тебе, похоже, нелегко смириться с фактом, что у меня не только язык острый, но еще и котелок варит.

– Ты прав. Может, все дело в твоем лице – уж очень оно смахивает на мишень для дротиков. А теория хорошая. Давай позвоним Черчу – он оценит.