Фабрика кроликов

Хьюго смотрел на меня, однако моя старая бейсболка с логотипом ПЛА была надвинута очень низко, так что я не видел его глаз.

– Я никогда не называл вас своим героем, – пробормотал Хьюго.

– Даже если бы и назвал, – я осторожно дотронулся до капельницы, – я бы понял, что ты говоришь так под воздействием лекарств.

– Расскажите маме про «Месть цветов», – попросил Хьюго. – Это самая лучшая детективная история в мире, но если я сам ей расскажу, мама подумает, будто я сочиняю.

– Что ж, – начал я, обращаясь к Ноле. – Мне было тогда примерно столько же лет, сколько вашему сыну, и я даже не думал о работе в полиции.

– Он хотел стать каскадером, как его мама, – перебил Хьюго. – Здорово, правда, когда у тебя мама – каскадер?

Так мы с Хьюго и рассказывали о «Мести цветов» – я взял на себя скелет истории, а Хьюго развешивал на нем подробности. Через несколько минут мальчик попросил Дайану помочь ему сесть на постели, а к тому времени как я добрался до ареста Донни Ховзепиана, Хьюго из вялого серого овоща превратился в оживленного подростка с сияющими глазами.

– Какая чудесная история! – произнесла Нола. Глаза у нее были полны слез, бог знает, как ей удавалось их сдерживать. – Спасибо, детектив Ломакс. Огромное вам спасибо.

В половине девятого Дайана объявила, что Хьюго пора отдыхать. Я пожал мальчику руку – холодную, с вялыми пальцами.

– Просто не хочу делать вам больно, как в прошлый раз, – пояснил он. – Поэтому сегодня у меня котлетное рукопожатие.

Глаза у Хьюго слипались; едва Дайана помогла ему снова улечься, он с облегчением опустил веки. Я пожелал Ноле спокойной ночи. Не успели мы с Дайаной выйти из палаты, как Хьюго уже спал.

– Вы, наверно, голодный? – спросила Дайана в лифте.

– Как стая койотов.

– Что бы вам хотелось съесть?

«Все равно, лишь бы оно находилось в твоем холодильнике», – подумал я. Однако у меня хватило ума не высказать свою мысль вслух. Не прошло и семи месяцев со смерти моей жены, брат вляпался в дерьмо, и отцу в одиночку его не вытащить. А мой напарник, мой босс и губернатор Калифорнии ждут раскрытия преступления века. Меньше всего мне сейчас нужны серьезные отношения с Дайаной Трантанеллой. Она повторила вопрос.

– Воздух, воздух, ответьте радисту Трантанелле. Что бы вы хотели съесть?

– Все равно, лишь бы оно было в твоем холодильнике, – неожиданно услышал я собственный голос, причем далеко не внутренний.

В следующий момент я ощутил на своем затылке руки Дайаны и ее губы на своих губах.

– Майк, ты уверен?

– Нет. Может, после второго поцелуя уверюсь.

Второй поцелуй последовал незамедлительно. Я растаял.

– Теперь уверен. На двести процентов.

Через двадцать минут мы уже как сумасшедшие раздевали друг друга в спальне Дайаны. Надо будет утром позвонить Большому Джиму и сказать спасибо за вмешательство в мою личную жизнь.

Глава 74

После секса мы с Дайаной совершили налет на ее холодильник, снова занялись сексом, досмотрели ночное шоу Леттермана аж до титров, после чего, невзирая на мой преклонный возраст и угрозу недосыпа, умудрились заняться сексом в третий раз. Дайана была приятно удивлена. Впрочем, ее удивление ни в какое сравнение не шло с моим.

– Только, Дайана, не обольщайся насчет моих возможностей. Я как бродячий фокусник – выдаю за трюк то, что получилось, поэтому никогда не заезжаю в одну и ту же деревню дважды, – предупредил я.

– А как твой пудель? – спросила Дайана, резко сев на постели.

– Андре хватает минимум на шесть раз за ночь. Но он никогда не позвонит утром. Эти французы такие невнимательные.

Дайана рассмеялась.

– Вообще-то я хотела спросить, не надо ли тебе домой – ведь Андре наверняка пора гулять.

– Если бы мне надо было выгуливать Андре, мы с тобой лежали бы сейчас в моей постели и мой гиперсексуальный пес пытался бы втиснуться между нами. Не волнуйся, о нем позаботится старина Кемп – старый приятель Андре. Ну и мой тоже.

Дайана повернулась на бок, оперлась локтем на подушку и перламутровым розовым ноготком провела черту, соединившую мой пупок с моим соском, причем последний, в отличие от некоторых особо усталых, не преминул тут же напрячься. Розовый ноготок заскользил к сердцу, получил подмогу от еще четырех таких же розовых ноготков, и они вместе принялись ерошить мою манишку.

– Признавайся, ты все заранее спланировал? Ты знал, что не будешь ночевать дома?

– Дайана, последнее время я работаю по двадцать пять часов в сутки. Что же, Андре из-за моего расследования должен день-деньской слоняться по дому в полном одиночестве?

– А какое преступление ты расследуешь?

Как мило, как наивно прозвучал ее вопрос! Все равно что поинтересоваться: «В какой цвет вы покрасите потолок, мистер Микеланджело?»

– Вообще-то я не в праве раскрывать подробности – так я могу поставить тебя под удар.

– Это о каком ударе ты говоришь? Неужели о том самом, который частит-частит, частит-частит, а потом кааак выстрелит… – замурлыкала Дайана, закидывая мне на бедро свою гладкую ножку и целуя меня в глаза, в нос и, наконец, в губы.