Фабрика лжи: литература, искусство, культура-борьба идей, мировоззрений, политических систем

В. И. Ленин отметил это явление, когда читал книгу Дж. А. Гобсона «Империализм», изданную в Лондоне в 1902 году. Вот что писал Гобсон: «Джингоизм — это лишь не облагороженное каким-либо личным усилием, риском или жертвой вожделение зрителя, наслаждающегося опасностями, страданиями и истреблением своих братьев, которых он не знает, но уничтожения которых он жаждет, обуреваемый слепым и искусственно возбужденным порывом ненависти и мести. Джингоист весь поглощен риском и слепой яростью борьбы…

Вполне очевидно, что зрительное сладострастие джингоизма является весьма серьезным фактором империализма. Фальшивое драматизирование как войны, так и всей политики империалистической экспансии в целях возбуждения этой страсти в среде широких масс занимает немалое место в искусстве истинных организаторов империалистических подвигов — маленьких групп дельцов и политических деятелей, которые знают, чего хотят и как этого добиться.

Ослепленный действительным или мнимым ореолом военного геройства и блестящими претензиями на строительство империй, джингоизм становится душой особого рода патриотизма, который можно двинуть на какое угодно безумие или преступление».

Стремлением психологически и идеологически так воздействовать на массы, чтобы их можно было «двинуть на какое угодно безумие или преступление», и диктуется создание подобных экранных поделок, в которых возводится в ранг высшей доблести всякое, даже самое дикое, насилие, если оно совершается американским «героем».

Но империалистической Америке, ее реакционным силам противостоит Америка демократическая и та часть буржуазной интеллигенции, в частности, и кинематографической, которая сохраняет верность традициям гуманизма, лучшим принципам прогрессивной американской культуры и искусства.

В то же самое время, когда изготовлялись «Октопусси», «Огненный лис», «Красный рассвет», «Рэмбо-II» и другие «кинопистолеты», на экраны вышли фильмы, созданные художниками США, которым дороги идеалы человеческой солидарности, великие цели борьбы за социальную справедливость и прогресс. Создатели этих фильмов (при всех частных недостатках их произведений) обращались к реальным фактам истории и к фантазии, чтобы укрепить в людях лучшие чувства, побудить задуматься о реальностях истории, реальностях сегодняшнего мира и его завтрашнего дня, остановить безумную гонку вооружений, обуздать атомных маньяков.

Так появился ряд картин и среди них — «Красные» Уоррена Битти — о Джоне Риде, авторе знаменитейшей книги «Десять дней, которые потрясли мир»; «Даниэль» Сиднея Люмета — почти документальное воспроизведение позорного процесса над супругами Розенберг, которые стали жертвами антисоветской истерии и были казнены по ложному обвинению на электрическом стуле; «Военные игры» Джона Бадхема — драматическое киноповествование о том, что может произойти, если компьютеры, оповещающие об атаке противника, окажутся в плену ложных сигналов; «На следующий день» Никласа Мейера — трагического фильма о том, что неминуемо случится с Америкой, если будет развязана атомная война и стороны обменяются ракетными залпами; «Внеземной» («Е. Т.») — трогательная история о дружбе маленького инопланетянина, полузвереныша-полуробота, и детей американского фермера… Все эти ленты — реальные свидетельства того, что в самих США борьба между силами реакции и прогресса идет и на киноэкранах, и что Америке, ослепленной милитаристским безумием, противостоит Америка антивоенного движения.

"Новые правые" в Голливуде

Н. Цыркун

Весной 1981 года на экраны Америки вышел фильм режиссера Дэниела Петри «Форт Апачи: Бронкс». Два на первый взгляд далеких понятия соединились в названии этой картины. С одной стороны, военное укрепление на дальнем западе США, в резервации, куда в 70-х годах прошлого века были согнаны тысячи индейцев племени апачи. С другой — один из печально известных районов современного Нью-Йорка, заселенный негритянской и пуэрториканской беднотой. Почему же авторы фильма сближают исторический форт Апачи с сегодняшним днем американской метрополии? Дело в том, что, согласно официальной историографии, форт Апачи был местом битвы, где натиск тысяч «свирепых дикарей» сдерживала кучка «самоотверженных» солдат. В соответствии с такой трактовкой реальных событий маленький форт в Аризоне становится символом «оплота западной цивилизации», противостоящего натиску «темных сил», враждебных «миссии белого человека».

В фильме Петри «фортом Апачи» называется не что иное, как полицейский участок, расположенный в Южном Бронксе. На подведомственной ему территории и разворачиваются события картины.