Фабрика мертвецов

С лязгом столкнувшись боками коней, они пролетели насквозь рощицу и поскакали над речушкой. В темной воде отражалось стремительно несущееся вдоль берега облако пара, пронизанное лучами света и блеском металла. Вода вспенилась под копытами. Ноздря в ноздрю парокони перемахнули речушку и вылетели на пологий берег. Взметнулись на холм, вниз, снова вверх… Грохочущие копытами автоматоны горячим вихрем пронеслись по когда-то наезженной, а сейчас заросшей подъездной дороге и взвились на дыбы перед словно кинувшейся навстречу оградой.

Митя рванул рычаг, пароконь опустился на передние копыта – гибкие пружинные суставы мягко подогнулись, принимая на себя вес стальной махины. Автоматон встал, окутавшись паром по брюхо и упираясь мордой в ворота. Меж коваными завитушками причудливой монограммы жалобно, как протянутые за подаянием ладошки арестантов, торчали ветки растущих за воротами деревьев.

Отец сдвинул гоглы и вытер мокрое от пота лицо:

– Вот это наш новый… наше новое имущество и есть. Как говорится, добро пожаловать.

Митя скептически хмыкнул: в свете лошадиных глаз был отлично виден красующийся на воротах заржавленный замок.

– Я отбивал телеграмму, что приедем. Наверное, нас сперва в Екатеринославе ждали…

– Если вы, батюшка, соизволили сообщить в телеграмме о своей новой должности, может, и ждали.

Отец едва заметно поджал губы: наверное, после подарка… нет, после их безумной скачки ожидал другого обращения. И напрасно. Недостойно светского человека и дворянина продаваться за пароконя… Хотя Митя подозревал, что тот же ротмистр Николаев за пароконя продался бы легко и даже с восторгом. Ну и… он просто не умел говорить с отцом по-другому!

– Не сообщал. Думал в отпуску освоиться в имении, а потом уж вступать в должность.

– Телеграмму от неизвестного помещика господа канцеляристы просто похоронили под грудой дел, – заключил Митя.

Кто бы тут ни жил ранее, ограду он ставил на совесть, в зазор между пиками протиснулась бы разве что кошка. Лезть поверху Мите откровенно не хотелось: сразу виделось, как ржавые навершья рвут ему штаны и он валится на ту сторону, сверкая голым задом! Мало того что дорожные брюки от «Андре» было безумно жаль, так еще увидит кто… Это если ты элегантен и в седле пароконя – так никого, а если в драных штанах и на заборе – сразу невесть откуда толпа народу!

– Отъедь-ка…

Отец дернул рычаги, его пароконь поджал ногу и долбанул копытом в замок. Ворота жалобно крякнули, а замок отвалился вместе со скобами. Отец потянул створку, направляя коня внутрь, и недоуменно обернулся. Ворота заперты, замок заржавлен… а створки ходят бесшумно, словно их заботливо смазывают.

– Кто тут жил?

– Выморочное имущество. – Отец настороженно огляделся, словно ожидая увидеть того, кто смазал петли. – Последний владелец умер, успев наделать долгов. Имение отошло казне, хотели на аукцион выставлять, а тут…

«Подвернулся отец-правдолюбец, которого надо было и вознаградить, и услать подальше», – мысленно закончил Митя.

Глава 9 Механический пес

За поросшей сорняками клумбой, темен и безмолвен, громоздился помещичий дом. Замка на дубовых дверях не было, но сами двери не открывались, точно были заложены изнутри. Окна длинного приземистого здания закрывали глухие ставни.

– Там ставня неплотно прилегает! – обрадовался Митя.

Мысль, что внутри, как сокровище в башне сказочного колдуна, таится кровать, заставляла позабыть о приличиях. Он выудил отвертку из ящика пароконя и всадил ее под край ставни. Кракнуло, откололась длинная влажная щепа, и… вся ставня с грохотом вывалилась наружу, открывая раму с выбитым стеклом.

– Я влезу и открою изнутри.

Фонарями глаз пароконя Митя осветил комнату: только обломки да мусор на полу. Ухватился за подоконник. Просунулся внутрь до половины, навалившись животом на край обветшалой рамы…

Узкая, длинная, словно у огромной крысы, морда высунулась из-под подоконника, и у самого лица Мити лязгнули стальные зубы. Он успел отпрянуть и с воплем полетел вниз, под копыта своего пароконя. С размаху ударился спиной об землю и взвыл от боли.

Узкая морда высунулась из окна, глаза полыхнули, как две свечки, и тут же погасли – тварь с металлическим скрежетом выпала следом. Прямиком на Митю.

Митя кувыркнулся в сторону. Напавшее на него существо принялось с лязгом подбирать лапы… и окуталось паром. Стоящий на четвереньках Митя даже замер, с некоторой растерянностью глядя на старого, да что там – даже дряхлого паропса. Образец десяти-, если не пятнадцатилетней давности и на пса-то походил весьма условно: больше на приземистую крысу-переростка с крокодильими челюстями, вконец разболтанными винтами суставов и явно перегревающимся котлом – пар валил не только у него из ноздрей, но и из-под хвоста. Спинной панели у пса не было вовсе, и было видно, как внутри, заедая и цепляясь друг за друга, крутятся шестеренки. Однако пес не только двигался, но и явно был настроен на охрану!