Фабрика одиноких носков (СИ)

Обезумев от горя и отчаяния, Семёновна поклялась себе отомстить за смерть любимого мужчины и попросила бывшего начальника службы безопасности узнать, кто стоит за покушением на мужа. Тот передал ей документы по разработкам покушений и скрылся в неизвестном направлении, сказав, что у него семья, ирисковать ему незачем. Семёновна стала разбираться сама.

Мария любила мужа всей душой, сердцем и телом. Он был первым и единственным мужчиной в её жизни, и она без него не мыслила о существовании. Это подстёгивало Семёновну к действиям, и в то же время, она понимала, что надо быть осторожной и расчётливой.

Александр всё же сумел оставить жене небольшое наследство в виде полуразвалившегося дачного домика, на который никто не стал претендовать. В домике жил старый дед, которого когда-то «выселили» из столицы, отняв квартиру в центре — такое тогда было не в диковинку. Как он нашёл в столичном муравейникеСемёновну, так и осталось загадкой, но однажды на вокзале к дремавшей в зале ожидания Марии подсел дедушка и передал ей письмо от мужа.

Александр написал его после второго покушения, поскольку был крайне предусмотрительным. В письме он сообщил, что дедушке можно доверять, и он поможет Семёновне в случае, если покушение будет результативным. Письмо было написано так, чтобы написанное могла понять только она.

Дедушка оказался человеком не совсем обычным, ведь квартиру в центре столицы не выдавали кому попало, а в тайнике на даче нашлись и деньги, и оружие. Полгода ежедневных тренировок и упорство Марии дали результат — она умела пользоваться оружием и перевоплощаться. Да и дедушка помог — он считал, что обязан Александру.

По столице прокатилась незаметная обывателям волна убийств чиновников различного ранга и предпринимателей. Последним был выбившийся в авторитеты бывший сотрудник службы безопасности покойного мужа. По словам очевидцев в ресторан зашла невысокая стройная длинноволосая женщина и хладнокровно расстреляла из пистолета авторитета и его охрану. На её беду к ресторану в это время подъехали два опера из местного УВД.

Следствие было скорым, а суд закрытым. Семёновна получила восемнадцать лет колонии. Там ей пришлось очень трудно, но сильная духом женщина сумела выжить. А после выхода из колонии забрела в деревушку, где в доме на окраине обитал Федя.

— Он меня и приютил, — закончила рассказ Семёновна.

Анна совсем не представляла и не понимала, как можно из мести за мужчину взять в руки оружие. И не только взять, но и хладнокровно выстрелить. И она осторожно спросила об этом.

— Ты, девка, привыкла только получать, — ответила Семёновна на её вопрос. — Научись ещё и отдавать.

Ночью Семёновна приподняла крышку подпола, щурясь спросонья.

— Вылезай, Анна. Пришли за тобой.

Её встретили люди в форме спецназа ФСБ и отвезли в столицу. Там Харитонову опросили со всей тщательностью. Она ничего не утаила — рассказала всё об отношениях с Игорем Слободой и всё, что касалось дела об его убийстве. А утром во вторник новый начальник уже показывал её новый кабинет. И только тогда Харитонова вспомнила о Феде и Валерии…

Не то, чтобы ей стало стыдно — стало как-то неловко. Суета, новый кабинет, новая должность — и всё это за короткий срок. Немудрено, что Анна в этой круговерти попросту забыла о Фёдоре и Лере.

В детали расследования Харитонову, разумеется, никто не посвятил. ФСБ умело хранить не только старые, но и новые тайны, но Анна сгорала от нетерпения узнать что стало с сероглазым суперменом. И она решила спросить об этом своё новое начальство.

— Анна Владимировна, — с улыбкой ответило начальство в полковничьих погонах. — Настоятельно рекомендую вам забыть об этой истории и сосредоточиться на выполнении своих прямых обязанностей.

За прошедшие дни Харитонова несколько переосмыслила своё существование, и стала понимать, что иногда не нужно ставить себя выше той планки, которая дана ей на какой-то отрезок времени. И если захочешь прыгнуть, то необходима жесткая опора для толчка и мягкое покрытие для приземления. И Анна сосредоточилась на работе.

И ещё она для себя уяснила, что не стоит так сильно выпячивать свою сексуальность, особенно на службе. И к различным новым знакомствам надо подходить вдумчиво и крайне осторожно — повторить опыт со Слободой совсем не хотелось.

Постепенно прошедшие события стали забываться, а природная натура Анны требовать своё. Она стала часто плакать по ночам и в ванной, обнимая себя за мягкие плечи. Тело хотело мужского внимания и ласки, но подходящего кандидата для этого не было. И Харитонова всё чаще стала вспоминать Федю.

Казалось бы, в нём не было что-то такого особенного, но Анна помнила, как он нёс её на руках, и тот «прощальный» поцелуй, когда он уходил из подпола. Его насмешливый взгляд серых глаз, когда она разгуливала по землянке в одном белье. И ревность Валерии. На её месте Анна тоже бы ревновала. И она решилась навестить своего осведомителя, тем более давно с ним не встречалась.

— Привет, Сиплый, — она зашла в открытую после условного сигнала дверь гаража.