Фабрика отклонений

Он понимал, что Орлов сейчас, скорее всего, перебьет его и прикажет излагать самую суть: улики, основные версии, детальный план розыскных мероприятий, который в два-три дня обеспечит раскрытие преступления и задержание убийцы. Да, Орлов его сейчас остановит и будет совершенно прав. Но только со своей колокольни, с позиции личного служебного кресла.

Высшему начальству бесполезно излагать свои самые мудрые умозаключения. Ему нужны реальные шаги по розыску и задержанию преступника. А с каким чувством ты это сделаешь, руководство не волнует. Есть правила эффективного ведения розыска, отработанные даже не десятилетиями, а веками. Вот и будь добр!

Да, за плечами у любого сыщика именно столетия опыта. А то и больше. Ведь древним рукописям, в которых излагаются принципы ведения разведки, даже не сотни, а тысячи лет. Это, к примеру, «Артхашастра» – древний индийский трактат о ведении войны и плетении интриг в стане врага, который ученые относят к IV веку до нашей эры. Книга «Искусство войны» написана в Китае еще раньше.

А что такое работа уголовного розыска? Такая же разведка со всеми ее исконными методами и способами, но только ведущаяся внутри своей страны. Правда, в недрах очень недружественной тайной среды, которая всячески пытается противостоять тебе и обороняться.

Весь уголовный мир давно уже постиг премудрости контрразведывательной и чисто разведывательной работы. Твои противники давно сообразили, что нужно иметь платную агентуру в стане врага, то есть полиции и органах власти.

Да, меняется форма, но суть остается все той же. Гуров считал, что без общей оценки действий противника, в данном случае – преступника, победить его нельзя. Именно это свое вновь открывшееся понимание отдельных мотивов поступков убийцы он и собрался представить генералу. Орлов молчал, что в данной ситуации было очень даже хорошо.

– Так вот, мы имеем перед собой вовсе не психически больную личность, Петр, – откашлявшись, продолжил Гуров, довольный тем, что Орлов не мешал ему теоретизировать. – Наш преступник совершенно нормален. Это вполне конкретный и узнаваемый психотип, сложившийся в определенных жизненных условиях. Но об этом чуть позже. Видишь ли, Петр, он совершает убийства и потом расчленяет трупы не из жестокости. Этот человек не кровожаден по натуре. Данными действиями он преследует вполне определенную цель. Его методы обоснованны.

– Ты хочешь сказать, что для него это привычное занятие? – тихо и устало спросил Орлов, глядя в пространство из-под чуть прикрытых век.

– Вот! – обрадовался Гуров. – Ты меня понял. Именно привычное занятие. Или, если выражаться осторожнее, это дело для него не новое. Допустим, он был или до сих пор является патологоанатомом. Возможно, что это хирург по профессии. Я прошу тебя отнестись серьезно и вдумчиво к моим словам!.. Может, он бывший спецназовец. Боец элитного спецподразделения, который прошел горячие точки, повидал достаточно крови и смертей, сам убил множество врагов. Для него такие мелочи, как отрезание головы и рук у мертвеца, не есть нечто запредельно впечатляющее. Может, он пленных врагов пытал в свое время!

– Или просто мясник со скотобойни, – снова тихо вставил Орлов. – Ты к чему клонишь-то?

– Да, может, и мясник, – согласился Гуров. – Но с устойчивой и гибкой психикой. Ему удается представить себе, что он разделывает не человеческое мертвое тело, а баранье. Такое возможно. А клоню я к тому, что у нас сформировался вполне определенный круг профессий, навыков убийцы. Он, Петр, действует не импульсивно, не в состоянии аффекта. Этот человек работает четко, взвешенно, хладнокровно, планирует каждое убийство до мелочей, практически не оставляет нам улик.

– Интуитивно талантливый преступник. – Орлов вздохнул. – Такое уже бывало. Или бывший полицейский, знающий, какие улики мы обычно находим на месте преступления и как вычисляем их братию.

– Нет, Петр. В нашем случае убийца изначально был настроен не просто скрывать улики, но и водить нас за нос. Он вполне в здравом уме, действует как профессиональный диверсант, черт бы его побрал! Преступник работает, имитирует действия маньяка-потрошителя, но видит его как обыватель, а не профессиональный сыщик или следователь. Понимаешь разницу? Он действует чисто, но прокалывается на полицейском непрофессионализме. Ни одного бессмысленного поступка, но в целом он нарушает логику. Это не бывший полицейский.

– Любопытно! – Глаза генерала посмотрели на сыщика уже с нескрываемым интересом, усталость понемногу стала исчезать из них.