Фабрика отклонений

– Юную несуразную девчонку. А вы просто… и слов-то сразу не подберешь. Богиня приемной, Венера, вышедшая из пены морской, краса и лицо компании!

– Ладно вам. – Беседина явно смутилась. – Скажете тоже. Вот не ожидала, что в полиции работают такие люди.

– А вы кого ожидали увидеть? – Крячко тут же ухватился за эту мысль.

– Ну, не знаю. Как-то иначе.

Стас решил, что не дождется четкого и ясного изложения мысли. Одно слово – внешний облик компании. Больше ничего. Глубины нет.

Крячко по-свойски обвел приемную рукой и спросил:

– Так где мы посидим и поболтаем? Может, вот тут, у столика? Кофе угостите? А то у вас тут такие запахи, что человеку, вставшему рано, просто невозможно это пережить. Люблю, грешным делом, хороший кофе, а у вас, судя по аромату, в нем толк понимают.

Он правильно рассчитал. Секретарша немного нервничала, а знакомое занятие – приготовление кофе – делало общение вполне комфортным. Важно создать привычную среду для собеседника, не вызывать самим фактом своего присутствия дискомфорта и нервозности. Крячко хорошо усвоил эти премудрости за долгие годы работы в уголовном розыске.

Они сидели на мягком диванчике с чашками ароматного кофе. Их разделял маленький стеклянный столик, и это было хорошо. Они ведь не являлись такими давними и близкими знакомыми, чтобы во время беседы нечаянно касаться друг друга локтями или коленями. Между ними пролегала четко обозначенная граница.

– Скажите, Оля, вы ведь тут недавно работаете?

– Да. А как вы догадались? Справки наводили?

Крячко внимательно наблюдал за собеседницей, хотя не показывал этого. Внешне он выглядел как человек, с наслаждением попивающий кофеек и млеющий от утреннего бодрящего напитка.

– Нет, я ни с кем у вас в конторе не разговаривал. Просто вы секретарь, у вас погиб шеф. При этом вы выглядите грустной, подавленной, но не убитой горем. Значит, не успели сродниться на служебной почве.

– Да, правильно. – Секретарша заметно смутилась и попыталась придать лицу и голосу побольше трагизма. – Но мы все очень любили Вадима Сергеевича. Для нас это такая трагедия. Да, я его еще не так хорошо знала, как моя предшественница.

– А вы откуда сюда пришли? Из недр компании или из другой организации?

– Из другой. Я ведь по профессии медсестра, работала в больнице, а потом мне захотелось… В общем, зарплаты там, в бюджетной организации, сами понимаете, мизерные. А им тут постоянно требуются менеджеры по продажам. Всякое там оборудование по каталогам, клиентская база. Пришла, попробовала, вроде стало получаться. Где-то с полгода я проработала, а потом Вадим Сергеевич предложил пойти к нему секретарем. Нина Захарова уходила, вот она меня и предложила. Он так сказал.

– При этом вы потеряли в зарплате, – уверенно предположил Крячко.

– Почему? – Оленька тут же вспыхнула, но спохватилась и отвела глаза. – Хотя, если честно, то с продажами у меня не очень… не сразу пошло. Если посчитать в среднем, то выходило не так уж и много. А тут стабильно, обязанности простые и как-то… престижнее, что ли.

– Оля, вы хорошо Россихина узнали за время работы с ним?

– Разве человека можно хорошо узнать? – уверенно возразила Беседина. – Чужая душа – потемки. К тому же кто он, а кто я?.. А если вы намекаете, что у нас, как это принято в кино показывать, отношения какие-то!.. – Секретарша выдержала паузу, явно надеясь, что гость спохватится и начнет убеждать ее, что ничего подобного он и не подумал.

Но полковник полиции только вежливо и чуть грустно улыбался и ждал ответа. И Оленьке как-то стало понятно, что отвечать надо, раз тема затронута. Он ведь все равно спросит прямо, если она сейчас начнет темнить. Лучше уж сразу все точки расставить.

Поэтому секретарша решительно продолжила:

– Ничего такого! Даже намека не было. Он человек серьезный. Не в смысле, что не шутил никогда, а насчет работы. Для него мы все сотрудники, и только. Он даже на корпоративах, которые мы устраивали, никогда подолгу не задерживался. Придет, бокал поднимет, поздравит или премии особо отличившимся раздаст и исчезнет. А мы уж на всю катушку между собой. Коллектив-то дружный.

– Про коллектив понятно, – вставил Крячко. – А про Вадима Сергеевича – не очень. Молодой, красивый, богатый мужик, и у него не было женщины?

– Почему? – тут же отреагировала Беседина и осеклась.

– Оля, вы мне можете рассказать все, что знаете. Видите, я же ничего не записываю. Мне помощь ваша нужна, а не официальные показания, которыми я буду везде размахивать. Мы же должны понять, с кем у Вадима Сергеевича была вражда, кто его ненавидел, кого он не любил. Сейчас же не тридцать седьмой год! – заявил Крячко. – Никто никого хватать ведь не будет. Просто мы присмотримся, сто раз проверим и оценим, найдем еще с десяток подтверждений. Вы же и ошибиться можете, правильно? Показалось, подумалось, что-то услышали и не так поняли. Но ваши слова имеют огромную ценность, потому что вы – первоисточник!

– Как Ленин? – Оленька улыбнулась, немного приободрившись.