Фабрика отклонений

– Что? Слишком просто? Вот и я о том же подумал первым делом. Два брата, у них разные отцы, один второго не взял в бизнес, тот решил отомстить. Может, еще и дело открыто на фамильные деньги? Не исключено, что их связывает прошлое, какая-то драма.

– Подожди, Станислав Васильевич. Давай по порядку. Что ты там про бизнес?

– Владимир Астахов никакого отношения к бизнесу своего сводного брата не имеет. Он скромно работает начальником охраны на заводе металлоконструкций. Ведет тихую и мирную жизнь. Кстати, тоже в отдельной квартире. Сейчас делаем установку на его работе. Попробуем прощупать, может, он имеет отношение к каким-то скандалам или что-то интересное вскроется в отношениях с собственниками завода. Ну и в его делах с братом разобраться стоит. С наскока родственные чувства вообще не просматриваются.

– Да, – согласился Гуров. – В огороде бузина, а в Киеве дядька. Хорошую теорию я предложил с профессиональными навыками потенциального преступника! С самого начала нам попадаются только такие. И хирург тебе, и спецназовец! Следующим всплывет патологоанатом, а потом – мясник. Надо перетрясти всю жизнь Астахова и Ревякина, чтобы быть логичными до конца. Нужно продолжать искать личностей, потенциально заинтересованных в смерти Россихина. Например, тайного воздыхателя его любовницы. Сергушенко, подключай участковых в том районе.

Звонок разбудил Гурова в половине четвертого утра. Сразу почувствовав неладное, он схватил мобильник с тумбочки, отбросил одеяло и сел на кровати. Сон как рукой сняло.

– Слушаю!

– Товарищ полковник, дежурный отдела полиции поселка Расторгуево майор полиции Лукин…

– Что случилось? – перебил его Гуров, лихорадочно вспоминая, где находится Расторгуево относительно Видного.

– Труп у нас. С характерными признаками расчленения. В соответствии с инструкцией начальника ОВД звоню вам лично.

– Так!.. – Гуров нащупал кнопку ночника и включил свет, потом спустил ноги и стал нащупывать ступнями тапки. – Давайте подробности. Где нашли, кто обнаружил, какие повреждения на трупе?

– На строительной площадке, товарищ полковник. Участковые уполномоченные проводили плановый рейд совместно с оперативниками уголовного розыска. Строительство замороженное, сторож оказался пьяным. Решили обследовать стройку и нашли. Горло рассечено, разрез очень глубокий. Судя по впечатлениям оперативников, они вспугнули преступника, который больше ничего сделать не успел.

– Личный состав подняли по тревоге, ориентировку по городу дали?

– Так точно, – бодро заявил дежурный. – Сейчас поднимаем.

Гуров сдержался, постарался не выругаться и спросил:

– Во сколько был обнаружен труп?

– В час сорок, товарищ полковник.

– Почти два часа прошло, а вы только раскачиваетесь! Сторожа утром в отдел, участников рейда туда же, а сейчас всех на ноги. Почитайте ориентировки главка уголовного розыска, освежите приметы возможного преступника. И собаку туда! Она-то у вас найдется?

– Кинологи уже там, работают, – обрадовал сыщика дежурный офицер. – Вместе с оперативно-следственной группой выехали.

– Хоть это сделали, – проворчал Гуров. – Я выезжаю к вам. Обеспечить мне кабинет и пять рабочих мест. Компьютер и доступ в Интернет, телефонную связь. В этом кабинете будет оперативный штаб. Все!

Серые утренние сумерки хмурились и никак не хотели расцветать веселыми красками. Виной тому были то ли серые кирпичные стены недостроенного дома с грязными дождевыми подтеками, то ли бетонные полы, захламленные строительным мусором, и застаревший запах человеческих испражнений. А может, низкие серые облака, которые тянулись без конца по унылому небу, не пуская рассвет к людям.

Гуров поежился от утренней сырости и аккуратно шагнул по крошеву битого кирпича и гнилых досок, из которых торчали ржавые гвозди. Тело лежало на спине. Судя по всему, человек долго мучился, корчился на полу, пока не умер от потери крови.

А ее из этой страшной раны на горле вытекло много. Кто зверски распорол шею от уха до уха острым ножом? Не просто сделал надрез, достаточный, чтобы вскрыть артерию, а именно распорол, повредил кадык до самых шейных позвонков. Вон они белеют.

Да, опять бомж, как и следовало предполагать. Только он не раздет. Руки на месте. Голова тоже, но весьма условно, потому что она почти отделена.

Это обстоятельство наводило Гурова на массу размышлений. Крячко ходил рядом, скрипел битым кирпичом и что-то ворчал себе под нос.

– Ну так что, Станислав Васильевич? – спросил Гуров. – Укладывается это в нашу схему?

– Дурдом какой-то, – проворчал Крячко. – Сплошной идиотизм. Это знаешь на что похоже? На издевательство. Причем над нами! Такого унижения я со времен сопливого детства не испытывал. Потолкаешься, бывало, покричишь друг на друга в лицо и разойдешься. Вроде выяснили отношения. А тут тебе пинок в зад напоследок. Вот и сейчас я ощущаю это как оскорбительный пинок.

– Ну-ну, разошелся! – Гуров невесело усмехнулся. – Не выспался, что ли? Да! Сюрприз на сюрпризе.