Фабрика счастливых граждан. Как индустрия счастья контролирует нашу жизнь

Например, как общественность может принимать легитимные решения по спорным с точки зрения морали вопросам, таким как проституция, аборты, наркотики, наказания и азартные игры? Внутренне последовательные аргументы могут быть приведены как за, так и против этих вопросов. Однако ценности отдельных личностей или небольших групп редко совпадают. Одним из преимуществ использования показателя благополучия для принятия решений в области государственной политики является субъективный характер самих инструментов самоотчета. В таких случаях субъективные показатели предпочтений населения, которые отражают личные ценности и жизненные цели людей, предоставляют политикам демократический и справедливый (с утилитарной точки зрения) инструмент для принятия решений по вопросам, связанным с этическими проблемами⁶⁹.

Неравенство — один из самых актуальных и наиболее ярких примеров. Согласно последним исследованиям и вопреки утверждениям многих других экономистов, что идея социального минимума, перераспределение и равенство необходимы для процветания, достоинства, признания и благосостояния общества⁷⁰, исследования крупных баз данных, похоже, теперь доказывают, что неравенство доходов и концентрация капитала напрямую зависят от счастья и экономического прогресса, особенно в развивающихся странах. Очевидно, что неравенство сопровождается не возмущением, а «фактором надежды», согласно которому бедные воспринимают успех богатых как предвестие возможностей, что вселяет в них надежду и счастье, которые мотивируют к процветанию. Впрочем, это никого не удивляет. Меритократические и индивидуалистические ценности, лежащие в основе счастья, скрывают фундаментальные классовые различия и одобряют конкуренцию в неравных системах вместо того, чтобы продвигать сокращение экономического неравенства. В связи с этим новые экономические исследования счастья утверждают, что чем глубже неравенство, тем больше возможностей индивиды видят для себя в будущем, а значит, тем больше счастья оно приносит. Келли и Эванс, например, недавно пришли к выводу, что «неравенство доходов связано с бо́льшим уровнем счастья». Этот «ключевой факт», продолжают они, применим в основном к развивающимся странам, в то время как неравенство в развитых странах «не имеет никакого отношения» к счастью людей, «не вредит, но и не приносит пользы»⁷¹. Последствия для политики, направленной на снижение неравенства, кажутся очевидными: их просто не должно быть.

Огромные усилия прилагались и продолжают прилагаться для уменьшения неравенства доходов. Многие готовы пожертвовать экономическим ростом ради преодоления этого неравенства. Наши результаты показывают, что эти усилия в значительной степени ошибочны: в мире, каким мы его знаем, неравенство доходов в обществе в целом не снижает субъективное благосостояние индивидов. В развивающихся странах неравенство, на самом деле, увеличивает уровень счастья. Это указывает на то, что прикладываемые сегодня усилия таких организаций, как Всемирный банк, направленные на снижение неравенства доходов, потенциально вредны для благополучия граждан бедных стран⁷².