Фабрика звёзд по-русски

Вот так-то лучше, — сообщила ему вслед супруга. — Садись, Дим, на своё место. Рассказывай, как сам-то. Только не ври.

В другой раз, Наташа. Вот дельце одно закончу, тогда и расскажу.

Договорились. Не хочешь рассказывать, не надо. Давай просто поболтаем. Как там Татьяна?

…Обед прошел, без ехидства, в теплой дружеской обстановке. Совин любил этот дом и этих людей. Здесь ему было тепло и хорошо.

И безопасно, что тоже немаловажно. Несколько устал Дмитрий Георгиевич от покушений. Пусть даже неудавшихся.

* * *

После обеда, поставив машину, как уже говорилось, на незнакомой стоянке, Дмитрий Георгиевич Совин поиграл в DOOM и занялся компьютерными художествами.

Хорошая это штука — компьютер! Кто в детстве не пририсовывал усы и бороды на портретах писателей и исторических персонажей в школьных учебниках? Не исключено, что эта тайная страсть подвигла повзрослевших и ставших программистами школьников на создание интереснейших программ. В этих программах на фотографии реальных людей можно было и пририсовывать усы, и надевать очки и шляпы, и вообще творить с ними что угодно. Чем Совин не без успеха и занимался этой ночью. Фотографий было несколько. Человек, на них изображенный,— только один.

Далеко за полночь компьютерный художник Дмитрий Совин критически оглядел еще раз создание своих рук.

И, само собой разумеется, в голову начитанного художника пришла бессмертная цитата из бессмертного произведения Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев». И именно из главы, где рассказывалось о прибытии парохода в город Васюки. Да, то место, где описывается гигантский плакат, изготовленный художниками Бендером и Воробьяниновым: «...шкодливая рука Остапа изобразила некий обрубок с сахарной головой и тонкими плетьми вместо рук…»

Впрочем, нет. Пожалуй, коллега сына турецко-подданного Остапа-Сулеймана-Берты-Марии-Бендер-бея был к себе излишне критично настроен. Получилось очень даже ничего.

Совин вывел на цветном струйном принтере несколько вариантов фотографий, выключил всю технику и улегся спать. Точнее было бы сказать — уселся. Кровати не было, но было кресло…

Вечер двадцать восьмой ВОСКРЕСЕНЬЕ, 31 МАЯ

Этот воскресный вечер Совин снова проводил на работе. Было что заносить в память компьютера, было над чем подумать.

* * *

Ранним утром он позвонил в дверь квартиры одного, точнее — одной из свидетельниц гибели Володи Андреева под колесами автомашины.

Совину открыли, а когда он, предъявив соответствующее удостоверение, отрекомендовался сотрудником радиостанции, его впустили. Но убеждать Наталью Андреевну Савельеву посмотреть на снимки пришлось довольно долго.

При нынешней криминальной обстановке в России люди шли в свидетели крайне неохотно, опасаясь серьезных неприятностей. Что же делать, если не существует в родной стране то, что наличествует, например, в тех же Штатах: программа защиты свидетелей. Хотя будь она (программа) в России, Совин с трудом представлял, как она работала бы. Кто при наших стойких родственных связях, при наличии рабочего места в Москве, согласился бы бросить всё и уехать в какую-нибудь Тмутаракань. Нет, и существуй такая программа, она всё равно в нынешних условиях бездействовала бы.

Америка — другое дело. Потомки бродяг со всей Европы и Азии, нация, где родственные связи довольно слабы... Да и условия жизни практически одинаковы повсюду — что в Нью-Йорке, что в любом другом приличном городе. А у нас? Попробуйте уговорить москвича уехать в какую-нибудь Воркуту! Нет, это из Воркуты народ в Москву норовит...

Наталья Андреевна, вы поймите: я веду журналистское расследование. На меня дважды покушались. Я думаю, те же люди, которые убили и этого молодого человека. Если удастся их остановить, вот тогда только вы будете спать спокойно.

А вы уверены, что вы сможете это сделать?

Абсолютно. С вашей, между прочим, помощью. И не только с вашей. Есть ещё три свидетеля только по этому происшествию. Два — по-другому. Обязательно остановим. Иначе зачем бы я-то жизнью рисковал?

Ну хорошо, давайте ваши фотографии.

Спасибо, Наталья Андреевна. Только хочу предупредить. Снимков будет несколько. На них запечатлены несколько реальных людей. И они же, но с добавлением нескольких атрибутов. Это сделано с помощью компьютера. Шапочка дорисована, очки…

Совин подготовился, чтобы опознание, если оно состоится, было как можно более достоверным: свидетельница должна была выбирать один снимок из нескольких — разных людей, в том числе тех, которые к преступлению никакого отношения не имели.

Ему повезло сразу. Гражданка Савельева, перебрав все листы, довольно уверенно выбрала только один снимок…

* * *

Мнения двух других свидетелей, которых Совин ухитрился до обеда посетить, разделились. Женщина не выбрала никого. Пожилой мужчина, пенсионер, бывший военный, не только выбрал тот же объект, что и Савельева, но и утверждал, что ошибиться не мог ни в коем случае.