Фабриканты чудес

Здесь, у Рейхенбаха, и впрямь, пусть пока еще в зачаточной форме, видим все, что распустилось пышным цветом в позднейшие времена. Здесь — наукообразная словесность («од», «динамид», «отрицательный полюс», «положительный полюс»). Здесь — поддельные «эксперименты», основанные на показаниях подозрительных личностей, обученных «видеть» то, что им надлежит видеть. Здесь — сознательный обман либо внушенный бред. И цель? Все та же. Модернизация диких суеверий. То, что Маркс называл опиумом народа, а Ленин — духовной сивухой, отравляющей сознание масс.

Но, конечно, это были только цветочки. Ягодки оставались впереди.

2. «Магическое направление»

Если читатель выскажет предположение, что эксперименты с «одом» были единодушно высмеяны и отнесены к числу анекдотов, которых немало в истории науки, читатель ошибется.

Во-первых, «эксперименты» получили официальное одобрение со стороны Понтификальной академии (эта академия действует при резиденции римского папы под его покровительством и на его средства).

И, во-вторых, этот же самый «од» открывал перспективы, которыми нельзя было пренебречь.

Вот, скажем, «святая вода», или «чудотворная икона», или статуя мадонны, или еще какой-нибудь подобный предмет, обладающий, по мнению служителей культа, мистическими свойствами. Материалистическая наука посеяла сомнение в этом вопросе. Но сказала ли здесь наука свое последнее слово?

По мнению усердных учеников и продолжателей барона Рейхенбаха, не сказала.

Вот, для примера, сообщения французского врача Альбера де Роша о сеансах, которые он устраивал в 90-х годах прошлого века.[17] Эти так называемые опыты еще и сегодня считаются классическими и даже «гениальными» среди деятелей, именующих себя парапсихологами (с этим термином нам придется в дальнейшем не раз встретиться).

«Убедившись, — писал де Роша, — что воск принадлежит к числу веществ, способных собирать од или флюид, я вылепил статуэтку из воска. Затем я поставил ее перед г-жой Викc, чрезвычайно сильным сенситивом. После того, как статуэтка напиталась ее излучениями, я отодвинул восковую фигурку на 5–6 метров. Далее я стал колоть статуэтку в голову, и г-жа Викc (находясь в гипнотическом сне) в тот же момент почувствовала боль в верхней части тела. А когда я колол статуэтку в положении головой вниз, тогда ощущения происходили в обратном порядке…»

Что это? Манипуляции шамана в старинной чукотской яранге или фокусы колдуна в тропическом африканском лесу эпохи колониализма? Нет, мы находимся в лаборатории, освещенной электричеством, в центре Парижа, и читаем отчет об «опытах экстериоризации чувствительности». И объяснение этих опытов? «Вибрации флюида, — писал де Роша, — связанные с энергией особого рода и сконцентрированные в восковой статуэтке, находятся в резонансе с вибрациями, происходящими в организме сенситива… Поэтому, нарушая вибрации в восковой фигуре посторонней силой (уколом иглы), мы вызываем одновременно ощущение у сенситива…»

Как видим, все звучит здесь (как и у Рейхенбаха) вполне «научно»: «резонанс», «вибрации», «энергия особого рода»…

И представители духовного ведомства тоже могли быть совершенно удовлетворены этого рода открытиями.

Ведь предшественницей г-жи Викс в истории человечества доктор де Роша числил, например, святую Екатерину Генуэзскую, которая «не только сама экстериоризовалась, но была особенно чувствительна к флюидам других». «В присутствии своего духовника, — поясняет доктор, — святая Екатерина чувствовала невыразимо приятный аромат, исходивший, в частности, от рук духовника». Но когда «сам духовник пожелал насладиться своим ароматом», ничего не получилось. «Сколько бы он ни нюхал свои руки, чудесного аромата для него не существовало»!

Кроме святой Екатерины Генуэзской и г-жи Викс теми же способностями, но в чрезвычайной степени, отличались, оказывается, мадам Л. и девица Т. X. Доктор де Роша характеризовал их так: «вообще здоровые, но страдают по временам истерическими припадками, во время которых особенно охотно экстериоризуются…»

И наконец, в один из октябрьских дней 1892 года гениальный господин де Роша продемонстрировал следующий «исторический» (как полагают парапсихологи) опыт. Сенситивную г-жу Л. сфотографировали, и «пластинка была напитана ее излучениями». «Я усыпил ее, — писал де Роша, — и сильно разорвал булавкой желатино-бромистый слой. Г-жа Л. немедленно почувствовала боль в части тела, соответствующей разорванной мною части на снимке»… В другом аналогичном опыте, теперь уже с мадам О., означенная мадам «продолжала спать на стуле, когда оператор пошел в лабораторию проявлять пластинку». «Вдруг с г-жой О. сделались судороги. Оказалось, что в это время оператор нечаянно разбил пластинку…»