Faciam lit mei mernineris

Наибольшую радость факт обретения заветных белых веревочек принес для легендарного бригадира А. С юности именно в Движении он видел главное направление для развития своей карьеры, и для самоопределения скинхеда белые шнурки имели достаточно важное значение. Откуда вообще взялась эта традиция – право на символ за убийство? Единой версии не существует, как и единого ритуала их получения. Кто-то полагал, что «шнурки» полагались за личное выступление, кто-то – за личное участие в составе группы, даже в формате пары пинков по упавшему телу. Вопросы были и по критериям жертвы – кто годился для их получения. Путаницы добавляло то, что большая часть «шнурков» добывалась с неясным результатом – когда выжила жертва или нет сказать было нельзя. Все это привело к тому, что тот же А. полагал главным критерием – результат, а именно – смерть. Именно такой подход прижился как наиболее рациональный.

Многие думали о том, что же убийство врага расы и нации ознаменует хорошего – если технический эффект от той же отправки на инвалидность бывает и лучше, в том числе террористический. На самом деле, шнурки были нужны в первую очередь самим участникам наших историй – и как символ перехода некоего рубежа, вроде инициации; и как непременное условие новой логики и новой системы ценностей. От образа мышления нормальных людей эту логику отличало то, что ответ на каноничный вопрос «резать мне или простить ту или иную гниду» лежал не в моральной плоскости, а в плоскости чисто технической. Убийство как способ решения проблем становилось делом техники – не всегда приятным и веселым, но совершенно допустимым и иногда желательным. В те годы никто не понимал, куда это ведет – а между тем со временем личности наших героев приобретали совершенно определенные черты, где неясно – в каком месте пролегает граница между патологией и нормой?

***

С момента той встречи с цыганкой прошло несколько лет. Виктор за это время прожил, пожалуй, три жизни – нормальную, с рождения и до шестнадцати лет; ту, которая была в Движении, и начал новую – странное существование полукоммерсанта-полубандита. У него все получалось – деньги приходили словно сами собой, девочки давали а жизнь радовала новыми красками. События тех лет, когда все это было – акции, нападения, отходы, пьянки и Дендрарий – словно потеряли яркость, как выцвевшая акварель. Где-то встречались старые знакомые, иной раз щемило сердце у знакомой подворотни… и Виктор бы мог в какой-то момент сказать, что все правда осталось в прошлом.

Когда случилась странная история…

Той осенью с Виктором случилось удивительное дело: он влюбился. Дело это было не новым, но и не слишком часто встречающимся в его жизни. По сложившемуся обыкновению влюбленным частенько полагается страдать от этого – но в жизни Виктора все было иначе. От его любви стабильно страдали окружающие, причем, иногда, достаточно сильно.

…Как же это было? Зеленоглазая девочка, натуральная блондинка. Валькирия – именно такими их видели Васильев, и, наверное – Вагнер, только более стройная. Блондинки приносят удачу… и Виктор во всей полноте прочувствовал это на себе. Конечно, она была занята. Разумеется – ее отношения с предполагаемым будущим мужем были хорошими, стабильными и красивыми, а кандидат в мужья – состоятельным и позитивным.

И, как водится – Виктору повезло. Пьянящая ночная трасса, дорогие кабаки, люксы и загородные гостиницы, все почти как всегда. От любви забирало обоих, и забирало сильно. Но – все равно оставался тот, другой. Обычно Виктору было наплевать на чувства и на предполагаемых соперников – наоборот, нет занятия приятнее, чем спать с чужой женщиной, когда от этого срет кирпичами ее мужик. Но тут все было иначе, и где-то это радовало, но во многом и пугало.

Когда Виктор представлял себе свою Валькирию с кандидатом в мужья, его натурально трясло от злости. Безразличие, цинизм и крайнее презрение к окружающим куда-то делись, а в душе остались совершенно позабытые чувства: ревность, перемешанная с черной злобой; и ощущение зовущей куда-то пустоты.

С этой пустотой нельзя просто сидеть дома, и алкоголь от нее не помогает. Это когда тянет на улицу, где манит темнота и спальные районы, где притаилась дичь. Там – адреналин, яркие краски, и ощущение целостности самого себя. Там решает то, кто четче и резче, а также удача, скорость и злость. Нет никакой связи между случайной дичью и твоими проблемами… но от чего-то после акции становится хорошо и спокойно.

От всех своих амурных переживаний помолодел Виктор по ощущениям лет на пять. Давно, очень давно он не испытывал ничего подобного…

Все, как тогда – только с поправкой на современность. Новомодные «эирмаксы», неброские брюки, худи с капюшоном, сверху бомбер. На руки – тонкие перчатки. Только в зеркале – не подросток, а довольно здоровый молодой мужик спортивного телосложения с тяжелым взглядом.