Читаем Фаддей Венедиктович Булгарин: идеолог, журналист, консультант секретной полиции. Статьи и материалы полностью

Фаддей Венедиктович Булгарин: идеолог, журналист, консультант секретной полиции. Статьи и материалы

Сборник содержит статьи и материалы, связанные с осмыслением деятельности одной из самых противоречивых фигур отечественной культуры – журналиста и писателя Ф.В. Булгарина. Освещаются такие темы, как сотрудничество Булгарина с III отделением (секретной политической полицией), его отношения с Н.В. Гоголем, А.С. Пушкиным, Н.И. Гречем и О.И. Сенковским, аудитория его книг и газеты, польская идентичность Булгарина и т. п.

Абрам Ильич Рейтблат

Биографии и Мемуары / Культурология / Образование и наука18+

А.И. Рейтблат

Фаддей Венедиктович Булгарин: идеолог, журналист, консультант секретной полиции. Статьи и материалы

Памяти Бориса Дубина

Предисловие

Мой «роман» с Булгариным начался более четверти века назад – в 1987 г., когда я был достаточно далек от историко-литературных сюжетов и занимался изучением современных читателей. Правда, мой диплом на философском факультете МГУ был посвящен соотношению эстетики и критики в русской литературной мысли 1820 – 1830-х годов, а в диссертации о показателях изменений в чтении была историческая глава, для которой пришлось немало посидеть в архиве Н.А. Рубакина, хранящемся в Государственной библиотеке СССР им. В.И. Ленина (ныне – РГБ). Но ни историком, ни литературоведом ни по образованию, ни по профессии я не был, и Булгарин возник на моем пути достаточно случайно. Дело в том, что М.О. Чудакова, работавшая тогда в том же Секторе социологии чтения и библиотечного дела ГБЛ, что и я, в 1983 г. позвала сотрудников сектора на одно из заседаний секции документальных памятников культуры Общества охраны культурных памятников, которой она руководила. На этом заседании сотрудники редакции литературы издательства «Советская энциклопедия» (К.М. Черный, Л.М. Щемелева, Н.П. Розин) увлеченно рассказывали о подготовке многотомного биографического словаря «Русские писатели. 1800–1917». Я заинтересовался этой работой и предложил свои услуги в написании биографий интересовавших меня персонажей – поэтов-самоучек, лубочных и «бульварных» писателей и т. п. После первой пробной статьи сотрудники редакции сочли, что сотрудничать со мной можно, и доверили написать для первого тома десятка два статей. Через какое-то время Людмила Макаровна Щемелева, отвечавшая в словаре за первую половину XIX в., попросила меня посмотреть статью о Булгарине, с тем чтобы дополнить ее «с точки зрения социолога», т. е. вписать фрагменты о его читательской аудитории и о месте в литературной среде. Подобные противоречивые фигуры, особенно те из них, которые в советском литературоведении единодушно осуждались, да и при жизни подвергались резкой критике со стороны «прогрессивных» литераторов, всегда меня интересовали, поэтому я охотно согласился. После этого на несколько месяцев погрузился в публикации Булгарина и исследования о нем, и в ходе работы выяснилось, что в статье есть ряд ошибок и неточностей. Пришлось идти в архивы, в том числе и смотреть материалы фонда III отделения. В итоге значительная часть словарной статьи была мной переработана, и в первом томе словаря (1989) она появилась под двумя фамилиями. Однако наблюдений и находок собралось немало, гораздо больше, чем удалось вместить в словарную статью.

В результате я напечатал в 1990 г. статью о литературной репутации Булгарина[1], осуществил ряд публикаций архивных документов[2] и дальше уже не мог расстаться в этим «сюжетом».

Оказалось, что и биография, и взгляды Булгарина почти не изучены (если не считать нескольких аспектов, главным образом его отношений с Пушкиным, которым посвящено десятка два содержательных работ). Это, конечно, было не случайно. Отечественная история литературы формировалась как чрезвычайно идеологически «нагруженная» наука.

В просветительской идеологии, в рамках которой возникла и развивалась русская литература, было сформировано несколько ключевых идеологем: о высокой моральной ценности литературы, воспитывающей членов общества; об общественном долге писателя, создающего эту литературу ради возвышенных целей (а не ради денег или развлечения), и т. п. В советское время к этому добавились представления о борьбе писателей за свободу, против деспотизма, монархии, о защите угнетенных и т. д.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941
100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии».В первой книге охватывается период жизни и деятельности Л.П. Берии с 1917 по 1941 год, во второй книге «От славы к проклятиям» — с 22 июня 1941 года по 26 июня 1953 года.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
100 рассказов о стыковке
100 рассказов о стыковке

Книга рассказывает о жизни и деятельности ее автора в космонавтике, о многих событиях, с которыми он, его товарищи и коллеги оказались связанными.В. С. Сыромятников — известный в мире конструктор механизмов и инженерных систем для космических аппаратов. Начал работать в КБ С. П. Королева, основоположника практической космонавтики, за полтора года до запуска первого спутника. Принимал активное участие во многих отечественных и международных проектах. Личный опыт и взаимодействие с главными героями описываемых событий, а также профессиональное знакомство с опубликованными и неопубликованными материалами дали ему возможность на документальной основе и в то же время нестандартно и эмоционально рассказать о развитии отечественной космонавтики и американской астронавтики с первых практических шагов до последнего времени.Часть 1 охватывает два первых десятилетия освоения космоса, от середины 50–х до 1975 года.Книга иллюстрирована фотографиями из коллекции автора и других частных коллекций.Для широких кругов читателей.

Владимир Сергеевич Сыромятников

Биографии и Мемуары