Фаетон. Книга 6. Цепная реакция

– Это Кразимов, доброй ночи Алексей Алексеевич.

– Доброй ночи. Ну не тяни, выкладывай все на чистоту, что случилось?

– Вы не поверите, у меня сегодня был гость. Аня об этом ничего не знает, но зато гость знает все про лабораторию и про то, чем мы там занимаемся.

– Этого не может быть? – взорвался Гаринов. Это означало, что карьере генерал лейтенанта пришел конец. Как минимум ему светит пенсия, или еще хуже понижение в звании за разглашение засекреченных сведений. В трубке Леонид слышал сопение генерала. Спустя минуту он уже не сонным голосом сказал: – Немедленно собирайся! Чтобы сегодня же был на месте и доложил по полной форме, как произошла утечка информации?

– Товарищ генерал, разрешите спросить?

– Спрашивай! – засопел Гаринов в трубку.

– Причиной является вживленный имплантат, наши средства не смогли его обнаружить, так что здесь ни моей, ни вашей вины нет.

– И где же он взялся, черт бы его побрал?

– Гость сказал, что вживили его мне еще на корабле в полете. – приврал Леонид, спасая репутацию генерала. На самом деле он не знал, где и когда был вживлен этот имплантат и, что самое смешное, кому из обслуживающего персонала. Леонид рисковал и подвергал себя опасности в подозрении, правду он говорит или нет. Теперь все зависело от того, есть в его теле этот имплантат или нет. А доказательством невиновности его и генерала теперь будет только этот факт.

– Это все?

– Так точно!

– Выполняй приказ!

– Есть! – Леонид выключил мобильный телефон, положил его на письменный стол, присел на стул в раздумье.

'' Только начался отпуск. Прошло всего пять дней и на тебе''.

На кухне скрипнула дверь, вошла Аня: – Ты что не спишь? – ее заспанный голос шел к ее личику и не причесанным волосам, закрученным на голове в замысловатый узел. Леонид невольно залюбовался женой, очарованный ее голосом и сонным видом прослушал, что она спрашивала. Аня повторила вопрос, – Ты меня слышишь? Ты что не спишь? – в ее голосе зазвучали тревожные нотки. И только тревога в голосе жены заставила Леонида вернуться к действительности.

– Я? Ах да, пошли спать, – он решил ей пока ничего не говорить, скажет утром. Пусть хоть выспится спокойно.

– Водички захотелось попить, вот зашел на кухню.

– А, я уж думала, что– то случилось, и ты уже собрался убегать.

Они вошли в спальню и залезли под одеяло. И снова этот неописуемый аромат, исходивший от ее нежного тела, от волос и тембр ее нежнейшего, почти детского, и такого естественного голоса, и все в ней повергало Леонида в сказочный мир любви, безмерной и сильной. Дожив до своих тридцати пяти лет, Леонид не мог себе представить, что есть в мире такое сильное чувство, как взаимная любовь двух сердец. Безмерная и чистая, как любовь его Ани и его к ней… Утро забрезжило на окнах домов первыми лучами теплого апрельского солнца. В воздухе уже пахло весной. Но еще на Московских улицах в тени каменных оград лежал грязный снег и тротуары были мокрыми. Внизу нескончаемой вереницей двигались автомобили и появились первые пешеходы, спешившие по своим делам. Леонид проснулся рано и, делая утреннюю гимнастику на балконе, наблюдал открывшуюся панораму с двенадцатого этажа. Было уже шесть утра. Аня, обнаружив, пустую постель, беспокойно заворочалась под одеялом, окончательно просыпаясь. Она встала, вышла на холодный балкон в одном махровом халате.

– Я же чувствую, что что– то произошло? Ану выкладывай? – строгим голосом, не терпящим возражений, приказала она.

– Аннушка, – он подошел к ней нежно обнял и прижал к себе, – у меня приказ немедленно сегодня же вылететь на Байконур.

– Я так и знала, – горько вздохнула она, – но, ничего не сделаешь. Такова твоя участь, Леонид Кразимов.

– Самолет в двенадцать ноль, ноль! – поставил он в известность жену.

– Ты знаешь, зайди там к Эльзе Эдуардовне, передай смородиновое варенье, я сварила по ее рецепту, пусть оценит и даст рекомендации, может что– то не так.

– Ну конечно, собери все, что считаешь нужным в пределах моего увесистого кейса.

– Да уж не волнуйся, соберу, и курочку гриль сейчас заряжу в духовку.

Сборы были недолгими. Когда вещи были сложены в кейс, Леонид подошел к малышу, поцеловал его и потрепал по попке. – Маму слушайся, Димочка, не шали. – у Ани увлажнились глаза и стараясь скрыть накатившиеся слезы, она быстро сказала:

– Он же ничего не понимает еще, маленький.