Фаэты. Рассказы о необыкновенном

Куций Мерк, кряхтя, словно нес тяжелую ношу, брел за Аве. Он нисколько не удивился, заметив, что няня отстала от своей воспитанницы и занялась шнуровкой обуви.

Пропустив Аве вперед, горбун задержался около круглоголовой, а та, не разгибаясь, чуть слышно сказала:

— Как только взойдет в небе сверкающий Юпи, веди своего патрона к Грозной Стене, к руинам старой часовни.

Куций Мерк кивнул, хитро ухмыльнулся и догнал хозяина.

— Успех — это зависть неудачников. Свидание назначено у старых руин при свете ярчайшей звезды Юпи.

Аве порывисто обернулся:

— Смеешься?

— Смех не помогает в моей профессии. Куций Мерк слишком хороший… помощник.

По капризу диктатора Грозная Стена вокруг его Логова разрезала пополам развалины маленького храма. Руины маскировали и без того неприметную «кровную дверь». Стена в нижней части раздвигалась, подчиняясь биотокам мозга, записанным в программе электронных автоматов.

Волнуясь, Мать Луа дала Двери мысленный приказ, и та открылась.

Стоявшие в полуразрушенном портике Аве и Куций Мерк быстро прошли в образовавшийся проем. Луа последовала за ними, и Стена сомкнулась за ее спиной. Только руины с внутренней стороны Стены указывали, где искать исчезнувшую дверь.

Аве огляделся. Он находился в густом саду. Гибкие лианы свисали, как стерегущие добычу змеи. За мохнатыми стволами деревьев таился мрак, казавшийся густым и вязким. Ночное светило Луа, имя которой носила няня, еще не всходило, а ярчайшая из планет — Юпи лишь серебрила верхушки деревьев. Под ними было темно, как в беззвездную ночь.

Сердце стучало в груди молодого фаэта.

У Куция Мерка пульс бился ровно. Он проник в Логово, куда и змея не проползет…

Глава вторая ДВА БЕРЕГА

Только за полцикла до встречи с Мадой на Великом Берегу Аве Мар впервые увиделся с Куцием Мерком, своим секретарем.

Парокат Аве Мара остановился в тот день на горном перевале континента «культурных» Даньджаба.

У Аве захватило дух. Открывшийся с высоты океан словно поднялся на самое небо. Туманная полоса горизонта казалась грядой высоких облаков.

Внизу лежал Город Дела. Небоскребы стояли концентрическими кругами. Они соединялись кольцевыми и радиальными улицами-аллеями, по обе стороны которых зеленели парки и поблескивали озера. В центре города высился небоскреб, похожий на коническую ось чудовищного «колеса деловой жизни».

Аве нажал ногой на педаль, открывая клапан котла высокого давления. Паровой привод медленно двинул машину с места, разгоняя до нужной скорости.

Парокаты совсем недавно, но быстро заменили устаревшие машины с двигателями сжигания. В свое время они отравляли выхлопными газами воздух городов. Истребленное ими горючее могла бы служить химическим сырьем для одежды и других предметов быта.

Аве Мар, несясь с огромной скоростью по великолепной дороге, пересек внешнюю круговую аллею, на которой располагались башни домов Города Дела.

Издали они казались коническими. На самом деле они были уступчатыми. Их спиралью опоясывала дорога для парокатов, которые, взбираясь по ней, достигали любого этажа. Конический небоскреб был как бы обернут спиральной дорогой по всем этажам с въездами в гаражи у каждой квартиры.

Внутри конических башен, обернутых этой спиралью, размещались магазины с коридорными выходами на спиральную дорогу, рестораны, кафе, а также театры и концертные или просмотровые залы. А в самом центре многослойного строения находились производственные мастерские и деловые конторы. В гаражи под жилыми комнатами вели самоходные лестницы.

Что же касается простых фаэтов, работавших в мастерских, то они, не имея машин, почти никогда не спускались из своих тесных квартирок, не зная иного мира, ограниченного спиральной дорогой небоскреба.

Аве остановил парокат. Двери гаража сами собой открылись и закрылись за ним, когда он въехал.

Машина не требовала никакого ухода, всегда готовая к работе, с нужным давлением пара в котле. Нагревательное устройство из вещества распада являлось как бы частью машины, изнашиваясь вместе с нею.

Аве Мар был в подавленном настроении. Он нагрянул к одному из своих друзей. Но тот созывал у себя тайное собрание и Аве на него не пригласил. Аве понял все и тотчас уехал.

На обратном пути он видел жалкие хижины фаэтов, работавших на полях. Ему стало стыдно перед самим собой, что у него над гаражом несколько жилых комнат, в которых никто, кроме него, не живет.

Он не знал тесноты, но знал одиночество и мог лишь по экранной связи вызвать мать. Ах, мама, мама! Находясь даже на огромном расстоянии, она безошибочно догадывалась, каково на сердце у сына, и всегда первая появлялась на экране.

Аве понуро встал на побежавшие вверх ступеньки.

В чем смысл жизни, если впереди тупик, из которого фаэтам нет выхода? Безумие искать его в истребительных войнах. Это понимают многие фаэты…

Но почему друзья не доверяют ему? Вместе с ними и он мог бы не молчать! Разве он не разделяет учения Справедливости? Но он не нужен им… Никому не нужен…