Типичная реакция на работу гормонов. Сам же знаешь как это работает.
Я понял, ты планируешь стать еще тем манипулятором. Но прошу тебя, сконцентрируйся на округе. Не хочу, чтобы нас застали врасплох.
Подгалянец не произнес больше ни слова, как и остальные. Мы без проблем преодолели половину расстояния до общины, не встретив никого на пути, а вот в зоне, где следы мародерства стали настолько явными, что местность казалась сомнительной на что-либо полезное, нам встретился труп мутировавшего человека.
– Значит уже сюда добрались. – произнес я рассматривая раны на теле трупа и пытаясь предположить как его убили.
– Думаешь, это они осаждают общину? – спросил протектор присев рядом.
– Больше некому.
– Так, тут множественные переломы и ножевое ранение. Это наши прошлись.
– Кровь уже свернулась. Значит еще ночью встретились.
– Скверно. Поторопимся, возможно, они все-таки захотели воспользоваться заварушкой, чтобы проникнуть в общину.
– Без нас? – Шети была озадачена.
– Сильно надеюсь, что до этого не дошло. Пошли дальше.
Тела убитых мутантов нам на пути стали попадаться чаще, один раз прошли рядом с все еще горящей машиной, а следы боя уж точно указывали на Токаро и Бади. Буквально размазанные по стенам противники и полулюди со страшными порезами – ничто иное кроме как результат способностей этих двоих. Шум от выстрелов все нарастал, а их интенсивность только усилилась. Добавились взрывы, которые окончательно испортили мне настроение. Если дошло до них, значит все очень плохо.
Наконец, мы добрались до нужного здания. Уже было видно стену и там не было чего-либо подозрительного. Своим острым от усиления зрением я разглядел людей и увидел, что они немного потрепаны: одежда грязная, лица измазаны. То есть, парни только из боя, но их все еще не сменили. А еще, за их спинами были столбы дыма. Бой все еще продолжался, а они здесь, не дают зайти общине с тылу.
– Поднимемся наверх. Хочу глянуть как дела за стеной. – произнес протектор направляясь к подъезду многоквартирного дома. Мы все отправились за ним, но подойдя к дверям, вперед выступил я.
Внутри дома все было, как я и ожидал: сплошной мусор, нараспашку открытые двери, некоторые из них вообще сломаны. Проверять квартиры не стал, полагаясь на телекинез и телепатию собак. Если что, предупредят. Направился сразу наверх, нечего время терять.
С высоты крыши было видно как саму стену, так и считай половину общины. Очень удобная точка обзора и мне непонятно почему она не под контролем. Не считают нужным? Ответ пришел практически сразу. Перед лицом Шети брызнули искры и девушку отбросило назад.
– Снайпер! Всем лечь! – приказал я, однако сам остался стоять на месте выискивая взглядом стрелка. – Отползайте назад и дуйте вниз!
– Вот сукина дочь! – выругалась Шети, вставая в полный рост. Марево перед ней расширилось и значительно увеличилось в объёме. Очередная пуля, а за ней еще одна лишь брызнули искрами в метре от девушки не нанеся той никакого ущерба.
– Третье окно слева на восьмом этаже. Правое здание. – определил я позицию одного из стрелков.
– Там же, только на этаж ниже и чуть левее. Найкрас, нас уже вычислили, спускаемся и идем в лоб. – девушка развернулась и пошла к спуску. Ей в спину прилетела еще пара пуль, но также как и предыдущие, не нанесли никакого урона. В меня даже не пытались стрелять. Наверное, помнят еще с прошлого раза или понадеялись воспользоваться случаем, чтобы избавиться от ненавистного им лидера общины.
– Это плохая идея. Лучше зайти с другой стороны. Нам эта двойка не даст нормально передвигаться. Будут палить сверху. – начал я отговоривать девушку от атаки, зная, что бесовщины Шети не хватит прикрыть ее со всех сторон. Она молчала, пока мы спускались вниз, но Смайл, копаясь в ее голове, предупредил меня, что та уже все решила.
– Просто смотри и любуйся мной. – произнесла она, щелкнула пальцами и исчезла из поля зрения. Шлейф пыли, вызванный рывком, и она уже у стены. Щупальцами бесовщины оттолкнулась от земли и оказалась на стене, где очередным рывком пропала. Раздавшиеся выстрелы совсем близко от нас смолкли также неожиданно, как и начались. Все, стену защищать больше некому.