Фагоцит

Я глубоко вздохнул и зашел в подъезд. Чуть задержался перед квартирной дверью и вдавил кнопку звонка.

Вопль, наверное, был слышен по всем этажам вплоть до последнего, девятого.

- Ви-и-тя-я-я! Мам, пап, Витя вернулся!!!

Верещала девчонка, хотя, пожалуй, уже почти девушка, лет этак тринадцати, в которой можно было узнать Веру Михайловну - пока еще, ясное дело, просто Веру. Или даже Верку.

Дальняя от входа дверь открылась, и из нее выглянул невысокий и тощий мужичок средних лет и средней небритости.

- Здравствуйте, дядя Миша, - я вошел в прихожую и поставил чемоданчик на пол. - Вер, ну не ори ты так, на последнее ведь ухо оглохну.

- А почему на последнее?

- Потому что меня недавно на учениях слегка контузило, и правое ухо пока слышит плохо.

Тут я, конечно, преувеличивал, слух уже практически полностью восстановился. Но про контузию нужно было упомянуть обязательно, чтобы потом мои провалы в памяти особого удивления не вызывали.

- Ох, бедненький...

Вышедшая из комнаты женщина явно была Вериной матерью, сходство несомненное.

- Витя... ты... уже знаешь?

- Про отца? Да, теть Нина, знаю. От чего он умер?

- Доктора разные ученые слова про печень говорили, а я по-простому тебе скажу. От водки! Она, проклятущая, его в могилу свела. Ты уж, Витенька, не пей, ну зачем тебе это? Ой, да что ж ты в коридоре-то встал? Сейчас ключи твои принесу, и... это... я там в твоей комнате все протерла маленько. Больно уж там... э... не убрано было. А ты тут чего подмигиваешь?

Этот пассаж был адресован уже дяде Мише.

- Так ведь отметить бы...

- Дядь Миш, теть Нин, мне после контузии еще и пить нельзя.

- Совсем? Ну...

Дядя Миша, похоже, был готов начать меня жалеть даже почище друзей-сослуживцев, но под многообещающим взглядом супруги сдулся и даже начал, как мог, делать вид, что он ничего такого сказать и не хотел.

- И правильно, ты, Витя, об этом не жалей. Сейчас сядем, чайку попьем... в бакалее небось еще вафельные тортики не кончились... Вер, сбегаешь?

- Давай лучше я, - вылез дядя Миша.

- Куда? Хотя... ладно, иди. Но чтоб мигом - одна нота здесь, другая там! Витя, да ты, наверное, с дороги голодный, борщ будешь?

«Глава семьи» действительно обернулся быстро, у меня только-только получилось умять приличных размеров тарелку борща.

Я присмотрелся и принюхался. Похоже, дядя Миша перехватил как минимум три кружки пива, а скорее и все четыре. Когда успел-то? Он ведь еще и торт принес. Впрочем, это его дела. В двадцать первом веке Вера Михайловна говорила, что ее отец, конечно, выпивал, но не так чтобы очень и к буйству по пьяни был совершенно не склонен.

Да уж, решил я, наконец-то оставшись один в своей комнате, с соседями мне, похоже, повезло. Вороньей слободкой в этой коммунальной квартире не пахнет совершенно. Нина Александровна, вон, тут не только все, как она сказала, протерла. В комнате вообще не было ни пылинки. Вся одежда выстирана и выглажена, холодильник «ЗИЛ» отмыт до блеска, прямо-таки ждет, когда я его включу и начну набивать продуктами.

Комната моя, по наспех проведенным измерениям, имела общую площадь двадцать два квадратных метра и состояла из четырехметрового тамбура, где стоял холодильник и к стене были привинчены вешалки для одежды, а снизу стояла самодельная полка для обуви, и собственно жилого помещения три на шесть метров. В принципе между тамбуром и комнатой можно даже вставить дверь, но зачем? И так сойдет.

Мебели в комнате не очень много, но и не мало. В самый раз, только эту железную кровать с шарами лучше выкинуть, мне и дивана хватит. Из аппаратуры - радиола «Октава». Вполне, кстати, приличный аппарат для теперешних времен, причем, если понадобится, его смогу модернизировать. Приемную часть наверняка придется, имеющаяся для прослушивания вражеских голосов годится не очень. И, кстати, с деньгами у меня теперь очень даже неплохо. Помимо остатка дембельских и тех, что я переправил из двадцать первого века, Нина Александровна вручила мне еще триста двадцать рублей. Оказывается, отец с каждой пенсии отдавал ей по червонцу - чтоб, значит, она эти деньги сохранила для меня.

- Как чувствовал, что сам-то тебя не дождется, - всхлипнула женщина.

- Где он похоронен?

- На Востряковском, я тебе, Витенька, в следующее воскресенье покажу.

В общем, прикинул я, работу можно выбирать вдумчиво, хоть все три месяца, что мне даны по закону. Денег на жизнь хватит. Хотя чего тут выбирать-то? В ФИАНе я когда-то работал, и ничего плохого про это место сказать не могу. Тем более что сейчас я живу ближе к нему, чем тогда. Значит, в понедельник с утра в военкомат, а потом можно будет съездить в ФИАН. Деньгам же применение всегда найдется. Можно шикануть и купить мотоцикл. «Ковровец», например. Или он уже «Восход»? «Яву» мне не надо. Сопрут, если держать на улице, да и слишком это жирно для парня только из армии, может привлечь ненужное внимание. Кстати, надо будет спросить у дяди Миши, как сейчас получают права. Он может знать, ведь работает в гараже Академии Наук.

Глава 3

- Вить, к тебе можно?

- Да, Вер, конечно.