Фагоцит. Покой нам только снится

– Процентов восемьдесят, а то и девяносто за летальный исход.

– Слишком много, так рисковать мы не можем. В конце концов, я уже узнавал у врачей – даже один сеанс заметно помог, сразу после него кардиограмма у Михаила Кузьмича улучшилась. Проводи еще два и на этом пока заканчивай.

Вообще-то мне в конце шестьдесят восьмого и в начале января шестьдесят девятого годов иногда казалось, будто что-то идет не так. Но что именно, я понять не мог до утра седьмого января. Ответ нашелся в газете «Правда». Там сообщалось, что вчера вечером стартовал «Аполлон-8». Ему предстояло совершить пилотируемый облет Луны. А в мире Антонова этот старт состоялся двадцать первого декабря шестьдесят восьмого года! До сих пор даты американских запусков довольно точно совпадали с тем, что было в другой истории, а тут сразу такое различие. Интересно, чем же мои луноходы смогли так повлиять на выполнение американской лунной программы?

– Тем, что политики возбудились, – предположил Антонов. – И начали давить на исполнителей. А у тех, небось, еще и энтузиазм слегка уменьшился, наш флаг на Луне и пляски роботов вокруг него этому могли поспособствовать. Но мне другое интересно – куда «одиннадцатый» садиться будет – в море Спокойствия, как в моем мире, или поближе к твоим луноходам с целью чего-нибудь от них отвинтить на память? Целиком им, пожалуй, ничего не утащить.

– «Пионера» смогут, но вряд ли они начнут таким заниматься прямо в первой экспедиции. А во в четвертой там или в пятой – не исключено.

– Кстати, про вес «Пионера» меня Нинель уже спрашивала, – хмыкнул Антонов.

– Да помню я, ты же это не блокировал. Такое впечатление, что ни на какой ответ, кроме твоего «увы, Нина, я не имею права об этом говорить» она и не рассчитывала. Ну, типа выполнила обязательную программу и с облегчением перешла на другие темы.

– По-моему, – дополнил Антонов, – она вообще не от ЦРУ. Или по крайней мере не только от ЦРУ.

– Это ты решил после запроса Семичастного о подборке?

– Ну да, он ни с того ни с сего какими-то левыми евреями интересоваться не станет.

Владимир недавно попросил Антонова найти сведения о восьми типах, только двое из которых в настоящий момент были американцами, а остальные шесть являлись гражданами Израиля. Вдруг Интернет про них что-нибудь знает.

– Это ужасно, – пожаловался Антонов. – Мало того, что в «Рыбе» после отъезда принцессы творится черт знает что – недавно вместо одной из банок с лососем мне подсунули похожую, но с сайрой, я это только при отправке в двадцать первый век заметил. И тут почти то же самое – вместо американской шпионки так и норовят подсунуть в койку израильскую! Ой, как я был прав, когда еще осенью решил не торопиться.

– По-моему, израильская шпионка даже круче, – не очень уверенно предположил я. – То есть тебе вместо лосося пытаются всучить не сайру, а черную икру. В общем, когда будешь разоблачать прекрасную Нинель, блокировку не ставь.

– Разоблачать – это значит избавлять от лишних облачений? Ну типа там всяких лифчиков и прочего.

– Нет, это значит выводить на чистую воду. И, насколько я еще не ослеп, Нинель лифчиков вообще не носит.

Из восьмерых, заинтересовавших Семичастного, в Интернете двадцать первого века удалось найти упоминание о троих. И, что немало удивило Антонова, еще и про Нинель – отдельно. Самое интересное, что и имя, и фамилия, скорее всего, были настоящие. Во всяком случае, именно под ними она умерла в пригороде Тель-Авива от рака печени в две тысячи втором году. Ей тогда шел пятьдесят восьмой год, но узнать ее по фотографии было нетрудно. Собственно, только этим фото в траурной рамке и коротким сообщением «Скончалась…» сведения о ней и ограничивались.

Через пару недель после получения сведений из будущего Семичастный просветил Антонова о некоторых деталях разворачивающейся операции.

– Насколько мы поняли, тут американцы и евреи работают вроде как совместно. Главный вопрос, интересующий ЦРУ, – ты действительно паранормальный целитель или просто клоун на подхвате у Ефремова. Все остальное они считают не очень важным.

С евреями несколько сложнее, хотя это как посмотреть. В твоих способностях они, похоже, не сомневаются. Зато помнишь третьего из моего запроса?

– Это который помер от лейкоза в конце семьдесят первого?

– Да. А еще он работает в Моссаде и считается там очень перспективным кадром. Во всяком случае, средств на то, чтобы тщательно залегендировать его как дядю Нинели, к тому же не раз помогавшего ей в трудные минуты, они не пожалели.

– Ага… – глубокомысленно протянул Антонов.

– Вот именно. В общем, если не хочешь с серьезным риском вытягивать его с того света в последний момент, ускорь наступление ситуации, когда девушка перед тобой откроется. В конце концов, мы тебе выделили не самую худшую из конспиративных квартир, а она уже четвертый месяц как простаивает зря.

– Будет исполнено, ваше величество! – щелкнул каблуками Антонов. – Нынче же ночью.

Семичастный с удивлением воззрился на него, но потом сообразил, что это цитата из «Трудно быть богом». И усмехнулся: