Файерфокс – Огненный лис

…Наступило самое холодное время зимы. Последний месяц ее царствования. Старуха знала, что скоро придется уходить и злобствовала вовсю. Ее седые космы вились позёмкой по замороженной земле, крутились вихрями у входа в нору, где мы, на свое счастье, продолжали зимовать. Иногда ночью, выглядывая здоровым глазом из норы, я замечал холодные, тусклые, зеленые огоньки невдалеке. Они то загорались, то гасли в метели и передвигались с места на место рывками. Я не видел владельца этих холодных глаз, но видел его мутную расплывчатую тень. Иногда в свист ветра вплетался короткий тоскливый вой. Он звучал как плач. Пронзительные дудки метели звенели и пели свою песню. Но вой этого зверя выделялся из ее заунывного звучания своей живой тоской. Зверь был не призраком ночи. Его сердце стучало, он чувствовал и пел так, как только живые могут звучать.

Я спросил Ма про этого зверя.

— Ооооо! Миу-миу! Опасайся этого ужасного и опасного серого убийцу! Это страшное порождение псового племени, которое, так сложилась история наших кланов, ненавидит весь наш род мяукающих и мурчащих. Это большой, сильный, хитрый зверь. У него толстая шкура, которую никогда не процапарают наши когти. У него длинные острые клыки, размером с наши уши. Это хладнокровный убийца котов. Сколько наших братьев и сестер осталось в его зубах! И не сосчитать!

— Ма, послушай, — перебил я маму, — а что мы им такого сделали? Почему они нас так ненавидят?

— Это древняя легенда, сынок, и я тебе обязательно ее как-нибудь расскажу. Но пока заклинаю тебя, никогда не связывайся с этим зверем в бою. Ты всегда проиграешь, а он и косточек от тебя не оставит. Беги от боя, что есть сил. Прячься везде, где найдешь укрытие. Хитри и изворачивайся, но не вступай с ним в открытый бой! У тебя никогда не будет шанса на победу в этой битве…

…Я задумался над мамиными словами. Во мраке ночи я видел, что зверь очень крупный. Гораздо крупнее лиса. Издалека ветер доносил его запах. Они пахли похоже — этот зверь и лис. Но противное тявканье лиса не шло ни в какое сравнение с ужасным, замораживающим кровь воем серого чудовища. Он пел тебе песню смерти еще до твоей встречи с ним. Пел так убедительно, что ты понимал, что биться с ним бесполезно, как сражаться, например, с деревом, которое на тебя упало. Ему даже не нужна твоя ничтожная жизнь. Но он убьет тебя, потому, что такова его природа. Он — неизбежность. Серый призрак безумия и неотвратимости судьбы.

…Зеленые огоньки появлялись каждую ночь. Они то приближались к норе, то отдалялись от нее. Выходя утром на успокоившуюся и приглаженную после ночной метели поляну, припорошенную свежим нетронутым слоем "белых мух", мы натыкались на цепочки его следов. Он ходил взад-вперед прямо напротив нашего входа. И наверняка тоже видел и обонял нас. Мы не воняли, как лисы, но пахли благородным кошачьим ароматом. И на метки наши он явно натыкался, пока бродил по краю поляны. Уж я с братом хорошо постарался пометить нашу территорию.

Мы, осторожно оглядываясь, шли на охоту, все время опасаясь, что из-за куста вынырнет Серая Тень и схватит одного из нас.

Ночное чудовище оставило вонючие следы своего пребывания. Мы морщили носы и пытались прикопать снегом его щедрую "роспись", но это место все равно ужасно воняло. Он играл с нами, показывая, что хозяин здесь он. И разберется с нами тогда, когда захочет сам.

У Мяу от ужаса каждый раз тряслись ушки, когда она проходила мимо загаженного места.

— Миу-миу, — шептала она мне, — он ведь сожрет нас? Да? Когда-нибудь сожрет? Я теперь буду бояться спать.

— Мяу, ты не должна так бояться! — нарочито ободряюще говорил я, пытаясь вдохнуть в обмирающую от страха Мяу хоть немного отваги. — Совсем не обязательно он сожрет нас! Ну почему ты так решила? Смотри, сейчас его нет рядом. А ночью мы все под надежной защитой норы! Он не решится сунуть свой нос в наш дом, Мау как даст ему по носу когтистой лапой! А я как укушу его в ноздрю! Вот он покрутится тогда и поорет! Он завизжит, как дерево на краю поляны. Ты помнишь, как оно противно скрипело прошлой ночью? Вот и он так заскрипит от боли!

Я, молодцевато выгибая спину, вышагивал перед Мяу то одним, то другим боком. Рядом меня всячески поддерживал мой брат, поигрывая мускулами и яростно урча. Его красивые большие глаза смотрели прямо и горели боевым задором. Он бы ни за что не сплоховал в бою. Я был уверен, что Мау прикроет нас даже ценой собственной жизни, если придется.