Файерфокс – Огненный лис

— Он не чудовище, он несчастный котик! — заныла Вероника. — Мамочка, ну пожалуйста, разреши ему у нас пожить! Я сама за ним ухаживать буду и кормить. Тебе совсем-совсем ничего делать не придётся!

— Ну конечно, знаю я вас! — Ма махнула на Па и Веронику лапой. — Когда это вы что-то делали в доме? Только свинячите! А все убирать мне приходится! И еще этого беспородного заморыша притащили! Мне что, делать больше нечего, как с ним возиться?

— Дорогая, я сам его отмою и к ветеринару отнесу, все прививки сделаем, кастрируем. Я корм буду ему сам покупать и наполнитель таскать. Ты не переживай так! — Па говорил ласково и убежденно. — У Ники через неделю день рождения. Мы же обещали ей кота подарить! Ну вот. Этот сам пришел! И деньги не нужно будет за перса платить! Этот ничейный, бесплатный! А то, что грязный и нечесаный — не беда. Отмоем и расчешем. Накормим, приласкаем — хороший кот получится! И, главное, бесплатный!

— Ну раз бесплатный, то ладно! Проходите! И чудовище свое сразу в ванную несите! А то он мне все диваны блохами заселит!

Па со мной на руках и Вероника что-то скинули с задних лап и зашли внутрь жилища. Оно было просторным. Очень просторным. Везде стояли какие-то странные вещи, непонятного назначения.

Па прошел в маленькое, отдельное помещение, белое, как снег. И опустил меня в глубокую, гладкую, белую яму.

— Ну что, Рыжий, придется помыться, друг, извини… — произнёс Па, и перед моим носом вдруг потекла… вода!

Я жалобно мяукнул. Топить будут! Так я и знал, что нельзя было безоглядно доверять словам бабушки! Она была старой, и в ее голове просто все перепуталось! Сейчас он меня утопит, а потом съест! Он просто трус! Он не стал драться со мной, когда я вызывал его на бой, и решил поступить просто и подло!

Я изо всех сил оттолкнулся от дна ямы задними лапами и прыгнул! Прямо на грудь Па, повиснув на его отдельно болтающейся шкуре!

— Бейся со мной! — кричал я, отчаянно суча лапами, которые никак не могли найди под собой опоры и беспомощно болтались. — Бейся, а не то я сочту тебя трусом!

— Ты что, Рыжий, воды боишься? Да не бойся, малыш, смотри, это не страшно! Ну давай, не царапайся, а то придется тебя крепко держать, а тебе это точно не понравится.

Па, не обращая внимания на мои дикие вопли и шипение с плевками, рассчитанные на то, чтобы до дрожи напугать противника, плотно прижал меня к себе и начал тихонько поглаживать. Я немного успокоился. Вода безобидно шумела. Па сунул под нее свою лапу.

— Вот видишь? — ласково приговаривал он. — Все хорошо. Мне не больно, а очень даже приятно. И тебе будет приятно. Давай, Рыжий, не подводи меня и себя под монастырь. Будешь грязным — выгонят тебя. Что я тогда дочке скажу?..

Меня снова поставили на дно белой ямы. Там уже не было сухо. Вода, теплая вода, доставала мне до брюха. Я напрягся и посмотрел на Па.

— Моя смерть будет вечно грызть твое сердце! — говорили мои отчаянные глаза. Я попробовал лакать, чтобы выпить всю воду, но она прибывала гораздо быстрее, чем я пил.

Вдруг поток воды прекратился, меня намазали чем-то, воняющим еловыми ветками, и начали тихонько тереть и почесывать. Ооооо! Это было ужасно! Вроде как и не больно, и стоять в теплой воде было даже немного приятно, но вся моя натура восставала против этой изощренной пытки! Я мычал и рычал, пока мне натирали этой дрянью туловище, но ужас поступил к моему сердцу, когда Па дошел до морды. Непонятно откуда взявшаяся пена лезла в нос, в пасть, глаза щипало, я отчаянно вырывался, но мои лапы только скользили в этой пенистой жиже, пахнущей елками…

— Видимо пришел мой последний час, — обреченно подумал я, приготовившись к прыжку.

Вода снова откуда-то потекла, и с меня стали смывать эту отвратительную пену. Я шумно отфыркивался, понимая, что побежден и ни о каком нападении невозможно думать, когда практически тонешь! Я только греб лапами, но было слишком мелко, чтобы у меня появилась реальная возможность поплыть по-настоящему.

Наконец меня вытащили из воды и завернули в мягкую, белую, тонкую шкуру. Я мелко трясся. Что за удовольствие видят Бесхвостые в мытье? Я и так был достаточно чист! Всегда следил за мехом, ежедневно умывался…

— Ника, давай его вытирать и сушить!

Меня нежно обтерли мягкой, белой шкурой и отпустили.

Я спрыгнул с ложа, на котором сидели Па и Вероника, поочереди тряся всеми четырьмя лапами. Я был абсолютно мокрым от кончика хвоста до кончика носа и противно пах. Странно, мокрый я должен был бы мёрзнуть, но мне не было холодно. В этой норе холод не имел силы!

Отойдя подальше от Бесхвостых, я начал быстро вылизываться, чтобы немного подсушить и пригладить шерсть. Было противно, я пах, как дерево в лесу, но делать было нечего, и я лизался, пока не расчесал себя целиком. Распушив шерсть для лучшей просушки, я улегся, поджав под себя лапы, на шкуру на полу. Это точно был мех, но он совершенно не пах зверем.