Файлы Сергея Островски

Несколько секунд Дон смотрел на экран, потрясенно моргая. Потом втянул воздух сквозь зубы и… такие монологи Сергею редко приходилось слышать даже в молодости, в полицейском участке ночью после большого праздника. Неизобретательно, но душевно крыл начальник службы безопасности «Дольфин Букз» всех пиратов и их сухопутных приспешников, и персонально художника-оформителя элитной серии, спятившего от неправедных денег и славы, и чокнутых издателей, и полоумных поклонников Марио Каматы, и безбашенных биотехнологов, торгующих опасной продукцией направо-налево… Здесь он остановился и спросил:

— Так ты поэтому прицепился к мороженому?

— Естественно. Синтезатор ДНК он сделал из кофеварки. Дело нехитрое — просто заполнить реагентами сменные пластиковые контейнеры для ароматических добавок. Переделки потребовались минимальные: добавить несколько новых контейнеров с трубочками, немного изменить прошивку. Полагаю, все это было сделано во время работы над первой книгой, когда контроль был менее жестким. Современная кофе-машина достаточно умна, чтобы поддерживать определенные значения температуры и добавлять компоненты в определенном порядке. Обычно она смешивает два-три вещества, ну, скажем, пять, и на этом все кончается, но ничто не мешает ей повторять эту простую операцию сотни тысяч раз, была бы программа. А в качестве программы выступал текст романа. Файл никуда не перекачивали, компьютер кофе-машины просто обращался к нему через внешнюю связь е-книги. Положить переносное устройство для чтения на полочку рядом с кофеваркой — это ведь не нарушение внутреннего распорядка, так?

Дон только выругался вместо ответа.

— Ну вот. Оставалась одна проблема: где взять реактивы? Ферменты, нуклеотиды и прочее ему пересылал сообщник в холодном контейнере. Видимо, сигналом был определенный набор сортов мороженого в заказе. Там же была культура бактерии, из тех, что применяют в медицинских целях. Он ее трансформировал своей плазмидой и проглатывал.

— Как какой-нибудь долбаный Луи Пастер, или кто там привил себе язву желудка.

— Очень верное сравнение. Да, он рисковый человек, это тебе не йогурту выпить. Помнишь шутку про миллион обезьян, которые миллион лет стучат по клавишам и в конце концов напишут «Войну и мир» не хуже Льва Толстого? Насчет обезьян не знаю, но Марио Камата, как выяснилось, способен породить последовательность букв, которой соответствует активный ген весьма любопытного короткого белка. Спасибо, что это был не токсин шигеллы или, скажем, холерного вибриона.

— Он еще больший псих, чем я подумал, — яростно прошипел Дон, имея в виду явно не Камату. — Спорим, ему пришьют биотерроризм.

— Едва ли. Предполагалось, что последовательность ДНК в бактериальной клетке останется инертной — будет копироваться за ее счет, но не кодировать никаких белков. Чтобы ген активировался, перед ним должен стоять промотор — определенные буквы в определенных местах. Наш фигурант, как я понимаю, не ожидал, что это может произойти, он с умом подбирал кодировку. Не только приписывал графически похожим буквам похожие триплеты, чтобы опечатка, буде случится из-за мутации, выглядела как ошибка распознавания, но и постарался исключить некоторые сочетания. В художественных текстах редко попадаются аббревиатуры AC и DY, разделенные ровно шестью символами. Или слово, имеющее в середине либо в конце заглавное О. Или заглавная гласная сразу после маленькой d. Камата, как я понял, не любитель таких экспериментов.

— Ну, вообще бывает… Обязательно заглавными?

— Да, я же говорил: кодировка заглавных у него отличается. Но для гения, я имею в виду Камату, нет ничего невозможного. Если ты помнишь, он набрал сплошными заглавными размышления героини в третьей главе. Глянь.

Дон посмотрел на выделенное красным «HER MANIACAL FERDY» и снова коротко выругался.

— Не трогай мэтра. Он фактически сорвал преступный замысел. Сама книга сурово отомстила похитителю.

Дон фыркнул. По лицу его было видно, как ярость уступает место профессиональному подходу.

— Еще раз: как он это делал?