Fair Play

Я не стала протестовать, но и энтузиазма по части завтрака не испытала. Сторм же, напротив, поглощал бутерброды, словно месяц сидел на диете. Черт, он же крутил баранку весь день, а я сразу набросилась на него и ушатала до отключки. Молодец, Спаркс. Ребенка ты тоже будешь забывать кормить? Вспомнив о малыше, я все же решила рискнуть и вопреки тошноте отщипнула маленький кусочек.

Майк проводил внимательным взглядом еду до моего рта. Я не выдержала.

— Приехал контролировать мое питание?

— И не только твое, — невозмутимо ответил он. — И не только питание.

Я фыркнула.

— Ты хоть осознаешь, что торчишь тут с Андерсоном без свидетелей? Не припоминаешь, чем это грозит по контракту? — убийственно спокойным голосом проговорил Майк.

У меня глаза полезли на лоб. Я открыла было рот, но слова не шли с языка. Чтобы не выглядеть, как рыба, выброшенная на берег, пришлось сунуть в рот еще кусочек сэндвича. Прожевав и проглотив, я уже собралась оправдываться, но Майк заговорил сам.

— Черт, Мел, мы же договаривались. Я нажрался этого дерьма с… — он осекся, но я и так знала, что с кем он подобного накушался. — Неужели тебе не жалко поделиться со мной долей МЮ?

Я снова уронила челюсть. Да, по контракту именно это я и должна буду сделать, если Майк докажет, что я находилась наедине с мужчиной. Причем, ему даже не нужно было уличать меня в измене. Презумпция невиновности в нашем случае не работала.

Закинув в рот еще кусок, я нервно прожевала. Как же дерьмово все выходит. Чертовы весы справедливости решили начать работать? Я забрала частичку Майка себе, а в ответ он оттяпает кусок меня. Как же это? Не так я представляла себе Фемиду, хотя, чего уж душой кривить, я заслужила. И, может, не только это. Привыкла, что Майк мне все прощает, и обнашлела. Я ведь даже ни разу не задумалась, что Джонни не входит в перечень друзей и родственников, с которыми мне можно проводить время наедине. В свое оправдание можно было, конечно, сказать, что я за эти три года ни разу не дала повода для обращения к договору, но кого ж это будет волновать в суде?

Представив процесс, раздел имущества и показания свидетелей, я снова почувствовала тошноту и отхлебнула сока.

— Майк, ты же не станешь это начинать? — прохрипела я, чувствуя, как горло сдавливает невидимыми ремнями.

— Но ты же понимаешь, что я могу.

Я покивала, не смея поднять на него глаза.

— Ты прости меня, пожалуйста. Я сама не знаю, что на меня нашло. Просто я очень хочу этого ребенка, а ты так кричал. Ты же знаешь, что я не выношу криков… Джонни, он же просто… просто Джонни. Клянусь, я забыла, просто забыла. Мы гуляли, а потом он проводил меня домой, — тараторила я, дожевывая нервно сэндвич, роняя крошки на колени, смахивая их. — Я… я понимаю, что это — моя ошибка. Если хочешь… часть клуба твоя, только без разборок, пожалуйста.

Майк вдруг выдрал у меня остаток бутерброда, пересадил себе на колени и крепко обнял. Я тихо всхлипнула, потеревшись щекой о его голое плечо. Черт, он такой теплый. Не отвлекайся, Мел!

— Ты думаешь, я приехал сюда, чтобы поймать тебя с этим щенком? — спросил Майк.

Я еще раз всхлипнула и неоднозначно пожала плечами.

— Думаешь, я сейчас подниму договор, чтобы истрепать нервы и нажиться на собственной жене, которая ждет моего ребенка?

— Ты же сказал…

— Мало ли, что я сказал, — Майк поудобней пристроил меня у себя на коленях. — Ты сделала намного больше.

— Я не буду прерывать беременность, если ты на это намекаешь, — я попыталась вырваться и сползти с его колен.

— А я ни на что и не намекал. Как ты только умудряешься придумывать подобное дерьмо? Сиди спокойно, — возмутился он, обнимая меня еще сильнее.

Я перестала дергаться. Этот мужчина до ужаса меня раздражал, но одновременно и успокаивал. В его объятиях я чувствовала себя такой счастливой, защищенной, нужной. Когда Майк обнимал меня, я ощущала себя дома вопреки географии.

— Ты же понимаешь, что я злюсь именно на единолично принятое тобой решение, а не на сам факт того, что стану отцом, — и это не прозвучало, как вопрос.

Я начала бурчать под нос очередные неуверенные извинения, но Майк просто закрыл мне рот рукой.

— Сейчас послушай меня, пожалуйста. Не перебивай!

Я послушно кивнула, умудрившись поцеловать его ладонь. Майк улыбнулся и убрал руку.

— Вот и умница, — он заправил мне за ухо упавший на лицо локон и заговорил. — Я не знаю, что у тебя перемкнуло в голове, почему ты захотела ребенка и сделала все тайком от меня. Копаться в твоих кривых мозгах — только время терять.

Меня так и подмывало ответить что-нибудь не менее едкое, но я прикусила язык, понимая, что Майк, в общем-то, просто констатирует факт, намеренно пытаясь меня завести. Не поведусь. Я сама невозмутимость. Продолжай, дорогой.

И он продолжал.

— Твои забеги на дальние дистанции черт знает от чего и зачем — тоже не новость. Хотя и этого я ни хера не понимаю.