Файролл-13. Петля судеб. Том 3.

К месту сбора мы, между прочим, пришли не последними. Ну да, одними из, но все же после нас заявилось еще человек пять, причем одним из них оказался помятый, небритый и пахнущий мятными леденцами напополам с перегаром Валяев.

— Всех порвем! — медведем заревел он, вваливаясь в автобус, и начал махать в воздухе своими кулачищами. — Этот год — наш! Наш же?!

— На-а-а-аш! — ответил ему народ, собравшийся внутри транспортного средства. — Еще бы! Мы — у-у-у-у-у-у!

Правды ради, ни особого оптимизма, ни особой уверенности в том, что было сказано, я в их воплях не услышал, но похмельному Валяеву услышанного вполне хватило для полного счастья.

— Водитель, рули! — велел он человеку, сидящему за баранкой. — Чего ждешь?

— Так вроде тот автобус головной, — неуверенно пояснил шофер и показал на второе транспортное средство, около которого стоял подтянутый, свежий и уверенный в себе Зимин. — Так мне объяснили.

— Кто именно?

— Женщина. Щекастая такая, два метра ростом, на моего сержанта армейского похожая. И маленько на тещу. С такой, знаете ли, спорить не хочется. Себе дороже может выйти.

— А? — Валяев глянул на миловидную миниатюрную брюнетку в короткой кожаной куртке, сидящую на переднем сиденье. — Он о ком сейчас говорит?

— Ревзина, — мигом пояснила та. — Зам Свентокской. Она сегодня мастер-распорядитель, на что есть соответствующий приказ. Сама его видела.

— А сама Ядвига где? — икнув, осведомился Валяев. — Или не снизошла? Не дело ей, ясновельможной, с нами, убогими, в одном транспорте ехать?

— Почему? Там она, — брюнетка ткнула наманикюренным пальчиком в сторону соседнего автобуса, — в команде Максима Андрасовича. Просто решила отдохнуть от трудов праведных, вот и все.

Блин, еще и эта польская шлендра тут. Только ее мне и не хватало для полного счастья. А если она по своей всегдашней привычке еще и накеросинится, то вовсе добра не жди. Ладно, если опять курвой меня назовет, это я переживу. А если драться полезет или чего похуже?

— А ты кто?

— Ростовцева, — одарила собеседника улыбкой женщина. — Анна. Сотрудница отдела по связям с общественностью.

— Анечка, значит. — В глазах Валяева блеснул знакомый мне огонек, следом за тем он пригладил ладонью волосы, которые у него чуть ли не дыбом стояли. — Ладно, добро. Так, что стоим, что не едем?

— Неправда, — отозвался шофер, заводя мотор. — Как раз трогаемся.

И верно, минутой раньше Зимин забрался в автобус, за ним мягко закрылась дверца, то есть мы вот-вот должны были отправиться в путь.

— Вот и хорошо. — Функционер «Радеона» похлопал его по плечу, а затем плюхнулся в пустое кресло, находящееся рядом с брюнеткой. — Анечка, а чего я вас раньше не видел?

— Сдается мне, что завтра нам могут представить нового начальника отдела по связям с общественностью, — прошептала мне на ухо Вика. — Если эта Анечка будет сегодня в достаточной степени умна, покладиста и не закомплексована.

— Да и ладно. — Я зевнул. — В конце концов, что тут такого? Все по классике и традициям соответствует. Вон даже при целомудренных коммунистах, отрицавших все и вся, и то подобные методы приветствовались.

— Чего?

— Того. Первоисточники знать надо. Как у них пелось? «В царство свободы дорогу грудью проложим себе». Так вот у Анны этой, на глазок, присутствует твердая «трешка», с таким аргументом запросто можно начинать торить путь к личному счастью и финансовой свободе. А то и царству под названием «отдел по связям с общественностью».

— Экий ты глазастый, — недовольно заметила Вика. — Вроде сонный, а что не надо вон сразу срисовываешь!

— Профессиональная деформация, — зевнул я. — На автомате подмечаю что надо и что не надо.

— Тут больше «не надо».

— Наоборот, — усмехнулся я. — Нам как раз очень надо, чтобы этот отдел кто-то возглавил, иначе часть их работы на нас упадет. Май не за горами, ивент никто отменять не станет, а если начальника у отдела не будет, то там никто работать не станет. Сразу начнется «это не мои обязанности», «некому процесс координировать» и все такое. Что бы ни делать, лишь бы ничего не делать. Я знаю, я сам такой. А турнир ждать не будет, и повесят его целиком на нас. Тебе это надо?

— Нет.

— Мне тоже. Потому пусть сегодня Анечка будет попокладистей.

— И снимет маечку, — хихикнула Вика.

— А?

— Да неважно, — отмахнулась девушка. — Чаю хочешь? Я термос прихватила. И бутерброды сделала. Я узнавала, нам за город ехать, это час с лишним, вот и приготовилась.

— Хочу, — кинул я. — Наливай! Что в дороге еще делать?

Судя по всему, не один я так думал, поскольку бульканье жидкостей, переливающихся из разных сосудов в емкости, раздавалось всю дорогу чуть ли не отовсюду, но отчего-то мне кажется, что чай пили только мы. Через некоторое время откуда-то сзади даже раздалась негромкая песня, нечто вроде «по рюмочке, по маленькой».

И только Валяев ничего такого себе не позволял, у него было дело поважнее и поинтереснее — он ездил по ушам Анечке, причем отдаваясь этому занятию со всем своим пылом и немалым опытом.