Файзабад

Когда полк обосновался на новом месте, между старым подполковником и Басиром, как гласила легенда, якобы был установлен негласный нейтралитет, и они два года друг друга не трогали. И более того, за все это время ни разу 860-й не был обстрелян с северных и северо-восточных высот. То же самое было и в Бахараке - вотчине Басира. На "точку", а это сорок километров, с утра до вечера свободно гоняли не только практически не охраняемые мини-колонны, но даже и одиночные машины. Каждое лето восемьдесят первого и восемьдесят второго годов офицеры первого батальона ежеутрене мотались на полковой развод в обыкновенном "уазике".

Пятнадцатого декабря 1982 года на замену Бате приехал подполковник Рохлин, а семнадцатого вечером, то ли не зная о том, что старый друг еще не уехал, то ли в виде прощального салюта, Ассадуло напомнил всем, что он еще жив, и устроил грандиозный обстрел полка. Но, по всей видимости, знал, и ни одна мина, ни одна очередь крупнокалиберного пулемета не легла в районе штаба или офицерских модулей.

Вот с этой-то ночи и наступила для "точки" Бахарак "сладкая жизнь". Теперь ни одна машина под самым усиленным конвоем и близко не могла туда сунуться. "Точку" обстреливали чуть ли не ежесуточно. Командование, подумав, решило усилить ее одним танковым взводом, а заодно и провести колонну со всем накопившимся многочисленным барахлом, которое после отъезда Бати доставлялось туда только вертолетами. И вот в первых числах марта, когда дороги немного подсохли, мощная бронегруппировка двинулась в Бахарак.

Впереди шли саперы, несколько танков и первый взвод разведроты, за ними - возглавляемая комбатом шестая мотострелковая, потом - пятая вперемешку с "шилками" зенитной батареи, а замыкали колонну четвертая МСР и остатки разведроты. Там же шел и БТР Ильина. Пока рассветало, проскочили до Файзабада и с первыми лучами внезапно вынырнувшего из-за гор солнышка, по холодку ввалились в город. Бодренько прогромыхав по узким лабиринтам улочек и выйдя на прямую, гордо продефилировали по бесконечной центральной "улице дуканов". Несмотря на ранний час, людей было много, и, скажу откровенно, радостных улыбок я что-то не заметил.

Километрах в пяти от города прозвучал первый взрыв. Не сбавляя скорости, двинулись дальше. Метров через сто рвануло еще раз, да так, что даже нам в конце колонны и то стало дурно. Так и есть - фугас. Тут же встали. Раскуроченный противоминный трал полетел с обочины, на передний танк "кинули" новый и поехали дальше, но уже не так быстро - теперь впереди, ножками, шли саперы. Минут через двадцать передали по связи: "Есть одна", это сняли первую мину. Потом еще парочку. А через полчаса и второй трал разлетелся в клочья - фугас не мина, найди, попробуй.

К обеду прошли только треть бахаракской дороги, километров двенадцать. И еще два подрыва. Отделались по легкому: несколько разорванных траков и каток. Через час встали окончательно. Видя, что одними минами такую резвую толпу не остановишь, духи буквально на глазах у разведчиков взорвали древний каменный мост через Кокчу. С наскока его не восстановить, брода поблизости тоже не оказалось; делать нечего - пришлось разворачиваться.

Теперь наши машины шли следом за остатками разведроты в голове колонны, и БТР Ильина пылил сразу за сто сорок девятой БМП, на последнем "десанте" которой сидел будущий автор этих строк. В течении получаса я спокойно созерцал неподвижную фигуру капитана, его бесстрашное лицо. Но вот началось то, что в принципе и не могло не начаться - обстрел. И какой! Не возрадуешься...

К той весне я прослужил уже полгода, это была не первая моя операция, и как поступать в подобных ситуациях, я был научен хорошо. Быстренько нырнув в десант, так, что над броней осталась торчать одна голова, я напялил каску и, по привычке оглянувшись назад, вдруг пораженно замер... Цезарь! Капитан Ильин, свесив ноги в люк башни бронетранспортера, сидел все так же неподвижно; лицо его было все таким же бесстрастным и спокойным. Можно было подумать, что свинцовые птички над головой не по его душу чирикали. Вдруг грохот, треск, суета; кто длинными неприцельными очередями скалы над головой поливает, кто судорожно забивает отработанные магазины, кто яростно, как последний раз в жизни, матерится по внутренней связи; механики-водители совсем взбесились. А Ильину все нипочем: отдал несколько сухих команд по батальону - и все, военные действия для него закончились. Изредка повернется, проверит строй несущихся сломя голову машин, иногда рукой кому-то что-то покажет и опять выпрямится; лицо - тень не промелькнет; серые глаза - вдаль. Не летящий по бездорожью БТР под ним, а Форум. Император!