Факап

Ладно, это будем считать за лирическое отступление. Я вот к чему веду. Если политическому руководству вовремя не доложили о проблеме, а подождали до решения — это плюс. А если не доложили и не решили — это сразу два минуса. Минус, что не решили, и минус, что не доложили вовремя. Вот такая диалектика.

И вот на этой стадии руководство обеих контор осознало, что быстро проблему не решить. И надо, пока не поздно, нести повинные головы… пёс-пёс-пёс, опять славинские словечки полезли. В общем: поскольку ситуация касается безопасности планеты Земля, на продолжение деятельности нужно благословение свыше.

В связи с этим заинтересованные лица потребовали встречи с Махиро Синодой. Который в своё время обещал всех прикрывать.

Встреча состоялась. И на ней Махиро Синода сообщил комконовцам и галактам, что политическое руководство в курсе. Что всем их начинаниями оказывалась и будет оказываться вся возможная помощь. Конечно, секретность надо соблюдать, это незыблемое. Но и воображать себе, что тут что-то творится без санкции сверху, не нужно. «Вы прям как дети малые» — закончил Синода. И продемонстрировал листок, подписанный Горбовским. С рекомендациями.

Ох. Вот если бы я писал для Лены, то это место пропустил бы спокойно. А сейчас я для кого пишу? Непонятно. Хотя… Допустим, что для потомков. У меня их, правда, нет. Но кто его знает? Может, будут. В смысле, у того Вандерхузе. Лена вроде бы не против детей. Она, правда, сторонница домашнего воспитания. Ребёнок должен расти в семье. Ну, в этом есть свои плюсы, особенно есть семья как у Лены. Хотя что это я? Если будет ребёнок, это станет его семья. Со всеми лениными родственниками и знакомыми. И моими тоже. Соответственно, со знаниями и связями. Гм, неплохо.

А всё-таки хотелось бы посмотреть. Вот сидим мы с Леной на заседании Мирового Совета. И тут Лене на панельку сбрасывают что-нибудь вроде: «Уважаемая товарищ Завадская! У вас родился сын, вес три килограмма семьсот граммов, рост пятьдесят два сантиметра, фукамизация проведена успешно. Поздравляем!» Интересно, у неё лицо хоть немного изменится? Хотя с чего бы? На заводе обычно за неделю предупреждают. Хм, а вот интересно, когда детей домой берут? Я слышал, что в год. Надо же, никогда не интересовался. Посмотрю-ка в БВИ. Забавно. Оказывается, есть разные школы. Японцы своих вообще трёхнедельных забирают, это ж надо. А у западников принято в полгода. Интересно, как Лена распорядится…

Пёс! Чего это я? Куда меня понесло?!

Так вот, Горбовский. Среди прочих его приёмчиков особенно известны вот эти его «рекомендации». Штука в том, что это не официальный документ. В номенклатуре официальных документов никаких «рекомендаций» не значится. Это, типа, просто такие соображения. Которые Горби, видите ли, удобнее формулировать в письменном виде. И в таком же виде передавать. В целях неумножения энтропии вселенной.

То есть. Рекомендация — это не приказ. Давший рекомендацию за неё не отвечает. Потому что, как выражается Горби, «это на подумать». Однако игнорирование рекомендации — это неуважение. Неуважения к себе Горби не любит. Однако если кто-то последует его рекомендациям буквально и случится факап — это значит, что у человека нет своей головы на плечах, причём совсем. Такого Горби не прощает. И от таких избавляется. Но даже если всё более-менее нормально, Горби может придраться к чему-нибудь. Типа — «ты недостаточно хорошо подумал вот над этими словами, а в них был смысл». И рожу такую делает укоризненную.

В общем, чтобы ублажить Леонида Андреевича, нужно не просто решить проблему. Но извернуться так, чтобы решить её нравящимся ему способом. Проявляя при этом инициативу в разумных пределах, каковые пределы нужно чувствовать. Исходя из общего понимания момента.

Тьфу, да и только.

Но в данном случае писулька Горбовского ничего такого гадкого не содержала. Соображения там были вполне здравые.

Леонида Андреевича прежде всего волновали земные дела. Во-первых, его очень озаботила ситуация с Малаховым. Он попросил направить все усилия для излечения Малахова и недопущения рецидивов. Также — тщательнейшим образом проверить всех, кто хоть каким-нибудь образом участвовал в операциях на Авроре, Саракше и других планетах.

Далее, он озаботился продолжающимися исследованиями памяти покойного академика. По его мнению, это ковыряние в мозгах очень несвежего покойника необходимо решительно прекратить.

Кроме того, он советовал тщательно разобраться с историей Званцева. Особенно на предмет того, не было ли у того учеников и последователей. Или хотя бы симпатизантов. Во избежание всяких неожиданных рецидивов и мало ли ещё чего.

Что касается Авроры, Горбовский предложил её и в самом деле переименовать, под это дело — снять с неё запрет. После чего официально объявить об обнаружении остатков цивилизации. И начать её потихонечку спасать. Не форсируя события.