Факап

Лаксианский ключ имеет только одно известное нам применение: им можно прервать любой физический процесс. Выключить в комнате свет. Или во всём доме. Или отрубить блокирующее устройство. Или заглушить двигатель глайдера. Или остановить автоматический завод. Или прервать свёртку пространства. Погасить звезду лаксианским ключом вроде бы никто не пробовал. Но уж отключить блокировку станции — с этим, наверное, ключик бы справился без шума и пыли. Если, конечно, знать, как им пользоваться. Я этого, само собой, не знал. Мне и не положено. При случайном обнаружении предмета нулевой категории опасности я должен, по инструкции, сделать три вещи — немедленно поднять «красную» тревогу, доложить о ситуации, после чего покинуть место обнаружения. Во избежание.

В общем, я дослушал оперу, выпил на сон грядущий рюмочку крепенького и завалился на кроватку. А коробочку на всякий случай положил в самый дальний угол. Глупость, конечно, но мне показалось, что так спокойнее.

И вот, значит, улёгся я. В твёрдой уверенности, что завтра получу свои вещички и рвану на Землю. И что на этот раз всё обойдётся без сюрпризов.

День 36

Хренассе сюрприз!

Просыпаюсь, умываюсь, иду к компу — а на экране компа вот что:

АТИЧЕСКИ. ВЫ НАХОДИ

ОЗМОЖНО. СПАСА

ЕТОВОЙ СКОРОСТ

БЫТИЕ ЧЕРЕЗ ТРИ ИЛИ ЧЕТЫРЕ ЗЕ

КОНОМЬ

ЕСУРСЫ. СОХРАНЯЙТЕ СП

Похоже, всё не так, как я думал! Что-то случилось со станцией, непонятно только что. Зато остальное разобрать можно. Ко мне движется спасательное средство — скорее всего, автоматический челнок. Он летит на досветовой скорости, прибытие через трое-четверо земных суток. Про ресурсы ясно — экономить их мне советуют, что ж ещё. А сохранять предлагают, скорее всего, спокойствие. Хотя какое уж тут спокойствие. У меня вся концепция жизни, можно сказать, меняется. И я пока даже не понимаю, к лучшему или нет.

Пытаюсь определить источник текста. Комп заблокирован, через блокировку может пробиться только экстренное сообщение с максимальным приоритетом, то есть «SOS» или к нему приравненное. Ну так это оно и есть, всё сходится. Дальше: на что оно похоже? На расшифрованный кусок радиопередачи. Нуль-передатчик или передаёт сообщение целиком, или нет. Омега-контроллер заблокирован вместе с компом, без компа от него проку нуль. А вот старое доброе радио работает даже в стоячей нуль-волне. Правда, для этого нужны такие мощности, что мама не горюй. Хотя если сообщение идёт с корабля, он может пытаться пробить нуль-волну направленным импульсом, а приёмник радиоволн тут есть.

От же пёс, меня несёт. Откуда я знаю, что это стоячая волна? Это совсем не факт. Я вообще не знаю, что там за бортом. А по виду звезды класса G и планеты типа Юпитера я определить ничего не могу. Космос как космос.

Хорошо, а если это всё-таки волна? Получается, станция в луче генератора типа «Пелены»? Потому что естественная волна такой мощности захватила бы не только меня, но и всё пространство на пару сотен световых лет вокруг. А если даже и так? Может, сейчас половину обитаемого космоса эвакуируют на досветовых скоростях. Хотя нет, тогда до меня бы руки дошли в лучшем случае через пару месяцев — они же знают, сколько у меня жратвы и кислорода? Должны знать. Тогда зачем призыв экономить ресурсы?

Пёс, пёс, пёс, не могу сосредоточиться. Извините, никак не могу.

День 36

Только что прошёл ещё обрывок из того же сообщения — ЯЙТЕ СПОКОЙСТВИЕ. ЭТО СО.

Да, похоже, радио. Всё остальное по-прежнему покрыто мраком неизвестности.

Попробую немного отвлечься на мемуар. А то я просто на месте усидеть не в силах. Нет, в силах-то в силах, но не в состоянии. Блин, как правильно — не знаю. Ну не писатель я. Даже не читатель. Ну не то чтобы совсем не читатель, но меня всё-таки больше реальная жизнь интересует.

Хотя чего уж. Продолжаю.

Так вот, тот день для меня тоже было с сюрпризом. Заметил я это не сразу. Но уж как заметил — так заметался. А поздняк было метаться, как говорит в таких случаях Евгений Маркович.

Я потом думал: хорошо, а что я мог сделать? Да ничего, собственно.

Итак, я встал, сделал всякие утренние дела, и пошёл получать обратно свой комп и всё прочее. Получил. Опять же с извинениями, которые мне уже успели надоесть. Видел разъярённого Виттеля, у которого отобрали браслет связи, прямо во время какого-то важного разговора. Ингвар кипел, как чайник, и пообщаться с ним я толком не смог. Да и не очень-то стремился: я горел желанием узнать, чем кончилась история с переименованием Авроры.

Следующие четыре часа я провёл за компом, читая протоколы комиссии. Получая от этого удовольствие. Потому что из протоколов прямо следовало, что Сикорски на этот раз оказался малоуспешен. Георгий Пикович, старый пень, оказался совершенно невосприимчив к любым воздействиям. Даже когда Сикорски прямо во время заседания Комиссии пригрозил старичку проблемами с архивом — оказывается, на неограниченный доступ к нему долгие годы безуспешно претендовала Сорбонна, — тот предпочёл сделать вид, что не понял. Никаких Дриад, и всё тут.