Факап

Нет, скандала с криком и хлопаньем дверьми я не устроил. Хотя Маркович не удивился бы. Вместо этого я его просто спросил, какие у него претензии к моей работе. И если таковых нет, почему, пёс побери, он со мной так обошёлся.

Славин посмотрел на меня как побитый и сказал:

— Яша, ну прости. Некого мне в этот гадючник послать, совсем некого. Клянусь, это один раз. Один-единственный раз. Просто молчи и надувай щёки. С меня — недельный отпуск вне очереди.

Я подумал-подумал и попросил десять дней. Тот поморщился, побубукал, но пообещал.

День 18

Я уже как–то привык к такой жизни. Можно сказать втянулся. По ночам не просыпаюсь, по утрам не удивляюсь. День начинаю с прослушивания очередного шедевра мировой классики под кофе и созерцание звезды класса G вместе с присущей ей планетой типа Юпитера. Очень, знаете ли, мотивирует. Потом умываюсь — водой из очистки — и начинаю греть воду для ванной. Потом иду обыскивать помещения. Жилую часть я уже изучил как свои пять, так что остались технические и коммуникации. У меня большие надежды на силовой узел: там могут быть спрятаны бутылки, а то и закусь. Но напрямую попасть туда невозможно — дверь заблокирована. Попробую вскрыть переборку и пролезть через коммуникации. Благо, я похудел. Не то чтобы критично, но довольно заметно. Так что через коммуникационный лаз должен пролезть. Во всяком случае, попробовать стоит.

А пока продолжу. Про комиссию и прочие дела.

Хотя нет. Тут придётся начать с самого начала. Потому что я пишу для нормальных людей (Лена, это я про тебя в первую очередь), а не для общественности, хрен ей в стык. А тут есть всякие моменты, которые общественность, по своей тупорылости, не знает. Да и знать не хочет.

Официальная, если можно так выразиться, версия событий на Саракше как бы известна. В основном по пресловутому «Массаракшу», снятому типа по мотивам событий. Но это именно что как бы и типа того, а эти слова очень сильно меняют дело. Особенно в той части, что касается Макса Каммерера и его, как бы это выразиться, роли.

Ну теперь уж и про него пару слов. Очень уж кадр характерный.

Начать с того, что настоящая фамилия Каммерера — Ростиславский. Нет, я без этих самых предрассудков, у завхозов таких предрассудков не бывает в принципе. Мне другое непонятно: зачем при такой–то физиономии, как у Макса, менять фамилию на немецкую — понять не могу. Как будто кто–то его не любит именно за фамилию. А не за другие вещи.

Максик начал свой путь к славе как второразрядный журнализд, извините за такое слово. С самого начала карьеры он отличался настырностью и скандалёзностью. Но надо отдать ему должное: дёргать общественность за вымечко он умел.

Начал Каммерер с того, что раздул скандал вокруг так называемой Массачусетской машины. Поднял какие–то документы полуторавековой давности, взял пару интервью у «исторических реконструкторов» (честно говоря — те ещё придурки), съездил на место и что–то там наснимал. После чего выпустил на частном канале авторскую передачку, в которой утверждал, что в древние времена яйцеголовые соорудили какой–то кибернетический разум с неограниченными возможностями. После чего убоялись последствий и гипермозг убили и съели. То есть, извините, забетонировали и обвесили колючкой. И преступно скрыли всё это от общественности.

Поднялся кипеш. Разнообразные дураки стали требовать от властей подробностей, объяснений и оправданий. Самые закоренелые идиоты попёрлись в Массачусетс — раскапывать следы невинноубиенного сверхразума. Охранная автоматика их туда, естественно, не пропустила. После чего все уверились, что в развалинах старого комплекса и в самом деле таится нечто великое.

При этом подлинные документы спокойно лежали в БВИ в открытом доступе. Когда начался кипеш, я не поленился и посмотрел. Никаких допусков, кстати, тогда у меня не было — говорю же, в то время я был в действующем резерве, и прав на информацию у меня было ровно столько же, сколько у любого жителя Земли.

Так вот, из документов следовало, что в Массачусетсе располагался полигон, где испытывали Т-реакторы, которые тогда были вроде как новинкой. При полигоне был вычислительный центр, как иначе. Один реактор потёк. Местность тут же изолировали, залили бетоном и окружили колючкой, по инструкции. Комитет по энергетике подписала документ о переносе всех испытаний в космос. Вот и все дела.