Факел

— «Между женщинами дома Пантимида одна, после выкидыша, была охвачена в первый день сильной лихорадкой. Она бредила и умерла на седьмой день». А вот еще, — продолжал он, беря новый листок: — «Другая женщина, жена Гикета, после выкидыша на пятом месяце получила сильную лихорадку. С самого начала она была коматозная, а затем имела бессонницу; боль поясницы; тяжесть головы. На второй день расстройство желудка, мало обильные выделения, тонкие и чистые сначала. На третий день выделения более обильные, худшие; совсем нет сна. На четвертый день бредила; страхи; упадок духа; искривление правого глаза; небольшой холодный пот вокруг головы; холодные конечности. На пятый день все обострилось; много бредила, потом снова быстро приходила в себя; отсутствие жажды; бессонница…» На седьмой день она умерла. — Он вспомнил Фаргелию. — То же произошло и с женщиной, которую мне недавно показывали, — продолжал он. — Врач сделал ей аборт, когда она лежала в доме, где другая женщина умирала от рожи. На шестой день после операции она тоже умерла. Это наводит меня на мысль, — закончил он медленно, — что аборт с помощью операции или пессария опасен для матери, если его производит врач. Куда более опасен, чем обычный выкидыш. Вот почему наша клятва его запрещает.

Гиппократ обвел взглядом своих учеников. На их лицах был написан глубокий интерес.

— Вы хотели бы узнать, почему операция, которую делает врач, так опасна?

Они закивали, но их учитель внезапно покачал головой.

— Я сам не знаю, — сказал он. — Может быть, эту тайну откроет кто-нибудь из вас. Старайтесь наблюдать за течением болезни бесстрастно, не позволяя жалости туманить вам глаза. И тогда рассудок может подсказать вам желанный ответ.

— Ты говоришь о множестве неразрешенных загадок, — сказал кто-то из учеников. — А в чем же мы можем быть твердо уверены?

Гиппократ улыбнулся.

— Еще в старину наши отцы назвали четыре жидкости тела: кровь, слизь, желтую желчь и черную желчь. Здоровье человека и его настроение зависят от гармонии этих жидкостей в его теле. Мы все различаемся складом характера. Среди нас есть сангвиники, у которых преобладает кровь, и флегматики, у которых в излишке слизь; излишек желтой желчи делает человека желчным, а обилие в теле черной желчи, к сожалению, делает человека меланхоликом. Но даже и эти факты нельзя считать установленными раз и навсегда. Это лишь гипотеза, которую мы находим в древней медицине, гипотеза, которую мы должны проверять, наблюдая за развитием жизни, за течением болезни. Несомненно, между телом и тем, что его окружает, существует постоянное взаимодействие. Внутри тела происходят природные процессы, стремящиеся привести слагающие его элементы в более совершенную гармонию. Другими словами, в теле все время идет процесс уравновешивания элементов, из которых оно слагается. И лечение, к которому прибегает врач, должно способствовать этому процессу. Это и приносит исцеление. Книдские врачи слишком много времени посвящают тщетным попыткам подразделить болезни на множество групп, так что в них становится трудно разобраться, и поэтому им не удается находить для своих больных надлежащее лечение. Даже при острых заболеваниях они не прибегают ни к каким лекарствам, кроме очистительных — молочной сыворотки и молока.

Молодой человек, недавно приехавший из Книда, заметил:

— Это верно. Ну так расскажи нам о косских приемах лечения. Что, кроме этого, делаете вы?