Факел чести

«Джослин-Мари», «Дядя Сэм», «Звезды» и «Полосы» были оснащены торпедами и мощными лазерными орудиями. Мы везли с собой телескопы, рацию и детекторы всех сортов. По всему кораблю были расставлены десятки внутренних и внешних камер наблюдения, соединенных с экранами на пульте наблюдения. Скафандры, маневренные аппараты, моющие машины, сушилки, веревки, биологическая аппаратура, спутник наблюдения, напоминающий сам корабль в миниатюре, и еще многое другое было до сих пор разбросано там и сям.

«Джослин-Мари» была отличным кораблем.

Мы долго сидели, восхищаясь им. По крайней мере для меня в этот момент он перестал быть грудой металла, выдерживающей наружный вакуум, и стал моим домом. «Джослин-Мари» была готова к вылету.

Дрисколл вызвала нас к себе для краткого напутствия перед самым запуском. Она выглядела изможденной, едва держалась на ногах и, очевидно, опасалась гораздо сильнее, чем мы. Все произошло стремительно. Капитан Дрисколл пригласила нас в кабинет, попросила сесть, вежливо предложила выпить, и мы вежливо отказались. Казалось, долгое время она не знала, с чего начать, издавала неразборчивые восклицания, упоминала какие-то несущественные детали и все время перебирала ручки и бумаги, лежащие на столе.

Наконец она перешла к делу.

— Черт возьми, ребята, знаете ли вы, как я горжусь вами? — спросила она. — Отныне вы принадлежите миру, целой Галактике. Вам предстоит отправиться туда и по мере своих сил бороться с неведомым. Вы можете погибнуть, сражаясь с холодом, жарой, безвоздушным пространством и одиночеством, но вы умрете достойно, оставаясь сильными духом и сердцем, даже не зная толком, за что отдаете жизнь. Узнать это вам просто не дано. Вы еще слишком молоды, слишком отважны и уверены в себе.

Замолчав, она глубоко вздохнула, запрокинула голову и долго смотрела в потолок, прежде чем продолжить:

— Пожалуй, лучше всего напутствовать вас будет так: если до самой смерти вам удастся сохранить силу духа, значит, вы погибли достойно — а достойная смерть просто означает, что вы прожили достойную жизнь. Но я не верю, что вам предстоит погибнуть, — оба вы от рождения принадлежите к числу победителей, выживающих в любых обстоятельствах. И если иной раз вам будет казаться, что это конец, помните: вы — победители. Пусть это слово поможет вам собраться с остатками выдержки, смелости и силы, о существовании которых в себе вы даже не подозреваете. — Сделав паузу, она улыбнулась, и мы заметили странный блеск в ее глазах. — Вот все, что я хотела вам сказать. — Она проводила нас до двери, крепко обняла на прощание, и мы ушли.

Несколько часов спустя мы сидели в креслах перед пультом управления, а мощный буксир тащил корабль за собой, придавая ему скорость, необходимую для старта, чтобы не расходовать топливо из резервуаров «Джослин-Мари». Таким образом топливо сохранялось для последующего использования и дальность полета увеличивалась.

Благодаря новейшим двигателям корабль развил скорость, составляющую квадрат скорости света. Обычно такие двигатели обозначались С2 и назывались «це-квадрами», хотя это название было не совсем точным. Скорость света — сто восемьдесят шесть тысяч миль в секунду, или триста тысяч километров в секунду, или же один световой год в год.

«Це-квадрами» эти двигатели назвали потому, что они давали эффективную скорость порядка восьмидесяти девяти миллиардов километров в секунду, что примерно равно квадрату метрического выражения скорости света. Двигатель С2 мог доставить вас от Солнечной системы до Проксимы Центавра за 450 секунд — если, конечно, кому-нибудь требовался полет к Проксиме Центавра. Разумеется, использовать С2 следовало за пределами зоны притяжения солнечных систем, или корабль мог оказаться слишком далеко от места назначения.

Для космических полетов существовали и другие ограничения — например, прыжок из «нормального» космоса требовал огромных затрат энергии. Если, Боже упаси, с энергетическими системами корабля что-нибудь случалось при работе двигателей С2, корабль заносило на край вселенной — точнее узнать, что с ним при этом происходит, не удавалось еще никому. Немало кораблей было потеряно в подобных авариях. Менее катастрофическими, но все-таки чрезвычайно опасными последствиями грозила неточная астронавигация. Ошибка в девять сотых долей секунды при выходе из режима С2 была способна увести корабль примерно так же далеко от цели, как отстоит астероидный пояс от Солнца.

В наши времена навигационные компьютеры стали настолько надежны, что пилоты могли чувствовать себя в безопасности даже при погрешности курса в пределах полумиллиона километров. Курс «Джослин-Мари» проверялся трижды, поскольку для зоны, в которую мы направлялись, еще не существовало точных карт. Кроме того, оказавшись над полюсом намеченной звезды, как надеялись, мы заняли бы удобную наблюдательную позицию для исследования.