Факел чести

Два корабля пролетали мимо друг друга, на десять минут оказываясь в пределах видимости. Два луча скрещивались в небе, оба корабля перегревались, силясь за краткое время сбить врага. Затем у каждого из них было полчаса, чтобы остыть, проверить ущерб, попытаться заделать пробоины и посмотреть показания приборов.

Затем еще одна встреча после прохождения половины орбиты, и корабли вновь разлетались, каждый раз со все большими повреждениями. Передатчики затихли — антенны расплавились под лазерными лучами. Корабли трясло, пока краска затягивала пробоины и срабатывали предохранительные клапаны. Зная, что топлива остается мало, пилоты не обращали внимания на тряску. На обоих кораблях имелись приборы точной наводки лазеров, и потому лучи направлялись в цель, как бы ни повернулся корабль.

Энергия иссякала, удары лазеров слабели. Посреди свободной орбиты лазер «Биби» перегрелся и взорвался. Корабль уцелел.

Должно быть, противник решил, что ему повезло. Два корабля медленно сходились. Воспользовавшись остатками топлива, пилот «Биби» поменял орбиту и запустил двигатель на всю мощность — так, что пламя обдало корабль противника. Тот превратился в ком расплавленного металла, а «Биби» не удержался на новой орбите.

Он вошел в слои атмосферы с ночной стороны планеты, как раз напротив того места, где по случайности стояла у причала «Джослин-Мари». Мы видели, как в темном небе неожиданно появилась яркая вспышка, мрак разорвал длинный косматый хвост пламени, а затем темнота сгустилась вновь.

Смерть и опасность были повсюду, куда бы я ни повернулся — наблюдая за крохотными искрами на мониторе, за трансляцией с камер, установленных на истребителе, на Вапаусе и на Камне.

Лишившись топлива и боеприпасов, пилот мог только смотреть, как ракета приближается к нему по более быстрой орбите, а ракете оставалось лишь ждать, пока цель будет достаточно близка. В течение пятнадцати минут пилот видел ракету, прежде чем наступал конец. На ракету была направлена камера, и мы тоже видели, как росла точка на экране прежде, чем изображение исчезало.

Должно быть, у одного из кораблей противника внезапно отказали источники энергии. Он направлялся к «Левиафану» на полной скорости и вскоре достиг точки, где ему следовало затормозить, чтобы благополучно совершить посадку на палубу авианосца. Вместо этого он камнем падал на «Левиафан». Оттуда выстрелили в собственного пилота — сразу несколькими ракетами. Истребитель обратился в пыль.

Космос заполонили сломанная техника, лишившиеся топлива корабли и ракеты, обломки, клубы пара, выплескивающегося в вакуум из взорванных топливных баков, и исковерканные трупы погибших воинов. Некоторые из кораблей перед гибелью успевали войти в атмосферу, и много дней подряд с Новой Финляндии были видны необычно яркие падучие звезды. Другие корабли постепенно дрейфовали к солнцу системы или покидали ее пределы, исчезая навсегда.

Это была настоящая бойня в замедленном режиме, дни и часы борьбы за превосходство, за время которых смерть наступала в мгновение ока.

Мы проигрывали.

Я понимал это, едва отрывался от какой-либо из картин битвы, прикованный к ней ужасом, и обозревал целое.

Победить должна была та сторона, у которой уцелеют корабли, в то время противник лишится последнего из них. Мы потеряли половину кораблей, противник — треть. Но флот гардианов оказался более многочисленным, чем мы рассчитывали, а их командование — более осторожным. Гардианы придерживали корабли в недрах «Левиафана», а гигантский авианосец неумолимо двигался к планете.

Ева ничего не могла поделать. Возможно, ситуация была безнадежной, и все-таки более мудрый или старый командующий смог бы выпутаться из нее.

Она пыталась исправить положение, но никакие махинации и провокации не помогали опустошить «Левиафан». И наконец Ева решила пустить в ход свой козырь. Нас.

— Берман вызывает «Джослин-Мари». Отвечайте.

— Говорит «Джослин-Мари». Слышим вас, штаб. Что у тебя, Ева?

— Подожди минутку, Мак, мы перекачиваем информацию в ваш компьютер. Готово, теперь открой файл «партизан» и включи монитор.

Я выполнил требуемое, и на монитор передали модель битвы с голографического экрана. Первым делом появился «Левиафан».

— Итак, Джослин и Мак, это наша самая подробная информация о «Левиафане» — та, которую Мари-Франсуаза собрала вместе с Джослин, плюс последние наблюдения вместе с догадками. Вам придется атаковать «Левиафан, — заключила Ева.

— Знаешь, я так и думал, что мы придем к этому.

— Мне жаль, Мак, что так получилось, но выслушай меня до конца. Мы не можем выманить оттуда корабли, чтобы разделаться с ними, значит, мы должны задержать их там. Вот наши цели. — На голограмме замигало четыре алых пятна. — Это зоны запуска истребителей. Две на носу, две на корме, по левому и по правому борту.

— Все на главной палубе?