Факел чести

На экране появились и тут же исчезли вспышки — торпеды вырвались из корабля и ушли к «Левиафану».

Лазеры корабля открыли огонь, но мы насчитали три попадания.

— Ты заметила, они не выпустили истребители?

— Подожди, сейчас проверю… нет. Мак, дорогой, мы удрали!

— Ушам не верю! И вышли на обратный курс?

— Безусловно, дорогой. Прямо на Куу!

— Боюсь даже спрашивать, не шутишь ли ты. — Я обернулся к Джослин. Одной ее усмешки мне хватило. — Нет, не шутишь. Хорошо, курс на луну Новой Финляндии.

Как только корабль взял новое направление, двигатели взревели, перегрузка возросла до шести «g», а нас вновь вдавило в кресла. После краткой передышки это оказалось еще хуже.

Рассчитывая курс отхода от «Левиафана», Джослин знала: нам не удастся уйти туда, откуда мы появились, «Левиафан» нельзя одурачить дважды, к тому же мы лишились прежней защиты. Потому нам пришлось удирать от корабля, находящегося прямо между нами и Новой Финляндией. Однако прежде, чем окончательно оторваться, нам пришлось сбросить скорость. Джослин вывела нас на девяносто градусов в сторону от первоначального курса. Мы продолжали двигаться не только вперед, но и в сторону. Как только это боковое движение отвело нас на безопасное расстояние от «Левиафана», мы могли притормозить.

Однако мы двигались слишком быстро и теперь баки были почти пусты. Чтобы замедлить ход, требовался хитрый маневр. Мы летели к Куу кормой вперед при работающих двигателях, которые нуждались в помощи.

Именно Куу могла оказать нам такую помощь. Мы должны были облететь ее по кривой, сбавив скорость благодаря гравитации, или, точнее, начать движение в противоположном направлении с той же скоростью.

Этот маневр использовался уже сотню лет, но загвоздка была в том, что для смены направления нам требовалось рискованно приблизиться к поверхности Куу — на расстояние тринадцати километров. Этого хватило бы, чтобы разбиться вдребезги при отклонении от курса более чем на сотую долю процента.

Куу была невелика, представляла собой всего лишь каменный шарик, маленький и бесполезный. Но в случае аварии от этого нам не было бы легче. Все подробности рельефа никчемной планетки росли на экране. Ее почти сплошь покрывали кратеры, и очередной кратер, оставленный нами, просто пришелся бы на место какого-нибудь из прежних. Когда-то на Куу были горы, долины и равнины, а теперь от них остались одни сплошь усеивающие поверхность кратеры. Мертвенность и уродливость этой планетки теперь не скрывали ни расстояние, ни атмосфера.

Мы опасались мести «Левиафана», но ответной атаки не последовало. Может, мы действительно повредили катапульты для запуска, а может, удрали слишком быстро или же гардианов утомила битва с истребителями Лиги. Черный лунный ландшафт подплыл еще ближе. Радар сообщал, что отклонение от курса равно нулю, но мы учитывали ошибку прибора, которая могла возникнуть при такой дальности.

— Мак, включи пятую камеру!

Я переключил экран на пятую камеру и тихо выругался. «Левиафан» произвел запуск. Одна, две, три ярких искры отделились от корабля. Четвертая только появилась и тут же рассыпалась снопом искр поменьше.

— Что-то случилось с катапультой!

— Мы не смогли их остановить, но, похоже, сумели задержать на время.

Больше над кораблем не появилось ни одной искры.

Я переключился на главную камеру и увидел, как Куу надвигается на нас, подобно валуну, катящемуся на муравья. Ее шар рос буквально на глазах, и мне пришлось настраивать масштаб, чтобы вновь видеть перед собой всю луну.

Радар сообщил, что до поверхности планеты остается еще тридцать километров. Мы наблюдали, как мертвая планета растет, и ее изображение расплывалось перед нашими усталыми глазами.

К тому времени, как расстояние между нами сократилось до десяти километров, наш резвый полет значительно замедлился. Оказавшись на расстоянии восьми километров от луны, мы почти ползли. Однако все было относительно: нам по-прежнему нужна была вся мощность двигателя, чтобы вырваться отсюда. Гравитация Куу держала и притягивала нас. Мы вновь набирали скорость.

Теперь казалось, что мы движемся не только к луне, но и вокруг нее; ее поверхность скользила под нами по мере того, как мы описывали над ней дугу. «Джослин-Мари» летела с почти застопоренными двигателями, под нами прокатывался мрачный ландшафт. Казалось, мы катимся вниз по длинному, крутому склону одного из проплывающих внизу кратеров.

Я запустил программу прогнозирования столкновения, ввел данные о Куу из памяти на свой монитор. Программа дала мне три схемы.

Первая представляла собой простую координатную сетку карты Куу. Крохотный красный крестик медленно тащился по ней. Если бы двигатели отказали в эту минуту, на месте крестика появился бы новый кратер, оставленный нами.

Вторую схему усеивали цифры от нуля до 15350 — наше превышение в метрах над средним радиусом планеты.