Факел Новороссии

На историческом факультете Донецкого университета в рамках Клуба любителей истории Новороссии мы собирались в комнате нашей общаги, где стояли армейские кровати с сеткой-рабицей. Накрывали вскладчину скромный стол (чай-печенье). И устраивали дискуссии. Мы — бедные и полуголодные студенты, у нас сессия на носу, а мы спорим о Новороссии. О Русской идее. О Ницше и Достоевском. Обсуждаем веру и религиозные догматы. Обсуждаем взволновавшие нас книги. Проблемы воспитания национальной элиты. Представьте себе: поздний вечер. Я сторожевал на автостоянке, Серега Цыплаков работал барменом. Мирослав Руденко подрабатывал официантом. Мы только вернулись со своих смен. И под чай — начинается диспут о высоких материях. О судьбах Родины и мира.

Помню, как на факультете готовился семинар по эпохе Ивана Грозного. Конечно, преподаватели должны были вбить в нас то, что Иоанн Четвертый был безумным кровавым деспотом. Палачом и садистом. Понимай так: хорошо, что Украина теперь отделилась от этих русских, рождающих подобных чудовищ. И вот мы решаем не оставить от этой концепции учебника камня на камне. Углубляемся в литературу, читаем современных публицистов. И даем бой на семинаре!

Потом так же мы дали отпор на занятиях, прославлявших гетмана Мазепу, «сделавшего европейский выбор». У нас был преподаватель, боготворивший Мазепу. Ну, мы его забросали неудобными вопросами на лекции. Он перенес тему на семинар. А мы превратили его в суд над Мазепой, в разоблачение мазепинского мифа.

Мы все время давали отпор официальной версии истории Украины, где говорится о том, что украинцы — это якобы великий европейский народ с тысячелетней историей, всю жизнь свою боровшийся за независимость от Москвы.

В нулевые годы я начал активно участвовать в работе пророссийских организаций Донбасса, коих было не так много, — вплоть до 2006-го. Организации эти были маленькими, их деятельность была в основном просветительской. Иногда — в виде небольших пикетов или демонстраций. Мы дружили, но особых перспектив у них не имелось. Скорее, то был круг единомышленников с великой идеей, что встраивалась в общую мозаику воображаемого нами Русского мира. Мы ведь даже представить тогда не могли того, что наши идеи начнут воплощаться. В 2005 году в Северодонецке (моем родном городе) состоялся первый съезд регионов Новороссии, где в робкой формулировке прозвучала идея отделения от Украины, охваченной «оранжевым безумием». Но тогда сами участники съезда не воспринимали ее всерьез.

А потом, в 2005-м, я пошел в политику. С подачи уважаемого мною человека — главы Киевского райсовета Донецка Сергея Георгиевича Бешули. Еще советского производственника. Он из простого наладчика станков на оборонном «Точмаше» вырос до главного инженера. Бешуля в 2006 году пошел на выборы мэра Донецка, а я, студент неполных двадцати трех лет от роду, стал одним из руководителей его предвыборного штаба. Тащил на себе всю организаторскую работу. Руководил двумя сотнями душ. Сергей Георгиевич меня и выдвинул на выборы в городской и районный советы, которые происходили по пропорциональной системе. С прицелом на то, что если он станет мэром, то ему понадобятся свои депутаты.

Работая у Бешули, познакомился со своей супругой, Катериной. Вышло все по-современному: познакомились мы не на светском рауте, а в Интернете, на сайте знакомств. У меня шла выборная кампания Бешули — на пост донецкого мэра, и я подходил к делу прагматично. Времени у меня не было, весь день приходилось вкалывать, жил я в съемной квартире на отшибе. Но, по большому счету, Катерина меня выбрала. Побывала у меня в офисе под вечер (я хотел закончить текущие дела и пойти с ней на каток). Увидела, как двадцатитрехлетний Губарев руководит большим коллективом, — и началось. Я тогда не знал, что это кончится десятилетним на сей момент браком и тремя (пока во всяком случае) детками.

Вскоре Катя осталась у меня в квартире. Мы как-то сразу поняли, что должны быть вместе. Мы сначала не расписывались в ЗАГСе. Только когда Катя понесла ребенка, гляжу: она что-то крутится, крутится, чего-то сказать хочет.

— Ладно, пойдем расписываться! — заявляю я.

— Это что, получается — я тебе предложение сделала? — отвечает она.

— Получается, что так! — засмеялся я. И мы пошли в ЗАГС.

Так я стал семейным человеком.

Мне несказанно повезло. В своей супруге нашел я и привлекательность, и ум, и общность интересов. Она — настоящая жена, она может продолжить мое дело, случись что со мной. Это уже проверено жизнью.

Я тогда с подачи Сергея Бешули пошел на выборы от Прогрессивной социалистической партии Украины и стал депутатом Куйбышевского районного совета в Донецке. ПСПУ Натальи Витренко на тот момент была единственной искренней пророссийской силой на всей Украине и имела значительный рейтинг. По квоте Бешули, который наладил сотрудничество нашего штаба и штаба витренковцев, я и был избран депутатом.