Факел Новороссии

Не меньшее влияние на меня, нежели евразийство, оказала философия русского космизма. Труды Николая Федорова и Константина Циолковского, Александра Чижевского и Владимира Вернадского. Романы великого фантаста-космиста Ивана Ефремова. Именно русский космизм с его целостным восприятием Вселенной, где человек — часть ее, и проложил СССР дорогу в космос. Космисты преклонялись перед мощью человека, эволюционирущего вместе со Вселенной. Способного стать сверхчеловеком и дотянуться до звезд! Космизм вселил в меня пламенную веру в безграничность наших возможностей. Он возносит нас над миром убогих обывателей, копошащихся в своих затхлых мирках.

Всегда буду помнить слова Циолковского, гениального основоположника космонавтики:

«Человечество не останется вечно на Земле, но в погоне за светом и пространством сначала робко проникнет за пределы атмосферы, а затем завоюет себе все околосолнечное пространство…»[5]

«Земля — это колыбель разума, но нельзя вечно жить в колыбели!»

Циолковский считал, что высочайшее развитие космонавтики обеспечит нам «горы хлеба и бездны могущества». И он ведь прав! Именно космическая гонка — пока еще так и не развернувшаяся в полную мощь — дала людям все те энергетические, коммуникационные, электронные, информационные и прочие технологии, что сделали нашу жизнь такой удобной и безопасной. Ибо все это создавалось сначала для космических кораблей, а потом перетекло в повседневную жизнь!

Лишь могучая, развитая Империя может быть космической державой. А никак не нищий «национальный» хутор. Тут Циолковский для меня сходится с Леонтьевым и Достоевским, с Данилевским, Гумилевым и Тихомировым. Только тот, кто сможет продолжить дальние экспедиции во Вселенную, и станет повелевать миром, вскочив на гребень научно-технического и социального Развития. Тот и станет повелителем Будущего. Тот и сформирует ядро из пламенных пассионариев — первопроходцев, творцов, созидателей «того, что не делал еще никто в мире». А идти вперед надо, пути назад, в архаику, нет. Тот же Циолковский предупреждает нас: «Низшие народности вымирают при соприкосновении с высшими. <…> им суждено рано или поздно, послужив человечеству, исчезнуть. <…> Чем полнее будет население Земли, тем строже будет отбор лучших, сильнее их размножение и слабее размножение отставших. В конце концов последние исчезнут…»[6]

Сурово, беспощадно — но верно.

Тот мир русского космизма, который нам нужен, во плоти и красках предстает нам в романах Ивана Ефремова. Мир высших людей-звездоплавателей, живущих в обществе безмерно более высокоразвитом, нежели капитализм. Умеющих владеть своими эмоциями и разумом. Носителей духа невероятной силы. Землю превративших в цветущий сад.

«…Гигантские машины, автоматические заводы и лаборатории в подземных или подводных помещениях. Здесь, в неизменных физических условиях, шла неустанная работа механизмов, наполнявших продуктами дисковидные здания подземных складов, откуда разбегались транспортные линии, тоже скрытые под землей. А под голубым небом расширялся простор для человеческого жилья. Тормансианам открылись колоссальные парки, широкие степи, чистые озера и реки, незапятнанной белизны горные снега и шапка льда в центре Антарктиды. После долгой экономической борьбы города окончательно уступили место звездным и спиралевидным системам поселков, между которыми были разбросаны центры исследований и информации, музеи и дома искусства, связанные в одну гармоническую сетку, покрывавшую наиболее удобные для обитания зоны умеренных субтропиков планеты. Другая планировка отличала сады школ разных циклов. Они располагались меридионально, предоставляя для подрастающих поколений коммунистического разнообразные условия жизни…».[7]