Факел сатаны

Не востребован этот капитал и в театре. Кстати, здесь моя жизнь осложнилась еще больше. Уходя в Министерство культуры, Гнедин поставил на свое место бездарного подхалима, который из кожи лезет, чтобы от меня избавиться: ролей не дает, объявил конкурс… Все мандражируют. И лишь Лариса Чубай процветает. Сапоги – итальянские, платье – из Штатов, духи – французские. Правда, манто – советское, норковое. Вчера в ресторане ВТО [11], где мы обмывали премьеру, она наконец-то открытым текстом призналась, что уже не первый год «совмещает приятное с полезным». Приятное – постель, а полезное – валюта. Лариса сказала, что я – дура, с моей фигурой, умением играть на гитаре и петь, при наличии отдельной квартиры прозябать на 120 рэ – просто глупо. «Прозябать» – мягко сказано. Если бы я не умела шить, даже не представляю, в чем бы я ходила. Довольствуюсь чаще всего тем, что перешиваю. Долги – огромные. 3000 рублей заплатила за гранитный памятник дочурке. Еще за перевозку и установку. А тут еще соседи залили. Паркет вздыбился. Пришлось заново настилать, циклевать, лачить… Подвернулись сапожки австрийские, не удержалась – купила. Спасибо Краснову – дает в долг (уже больше 5 тысяч рублей) и почти столько же должна Рите. И что делает с человеком зависимость… Сегодня утром я решила отоспаться, но не тут-то было – приехала Рита, и я не успела оглянуться, как она разделась и нырнула ко мне в постель «согреться», а потом все больше и больше стала прижиматься, целовать и т. д. Ритка отвела себе роль мужчины. Пылкого и страстного. Кажется, она даже кончила несколько раз… Я ее не отталкивала, даже немного подыгрывала, но сама ничего такого не испытывала… Удивительно, но факт: не испытывала я и отвращения к Рите и всему лесбиянству. Теперь я знаю, что Рита в своем влечении – не одинока. Таких много, и они существуют давно.

Несмотря на беспощадное преследование, лесбиянки во все времена бросали вызов патриархату своей эмоциональной независимостью от мужчин. Американские лесбиянки даже регулярно устраивают митинги, демонстрации, выступают за свои права.

Некоторые лесбиянки долгое время живут одиноко, без любовницы, у других – их несколько, а третьи даже создали публичные дома для лесбиянок.

Половые отношения между женщинами проявляются весьма разнообразно: они могут радоваться красоте как своего тела, так и тела своей любовницы, могут часами целоваться, подолгу гладить одна другую, вместе смотреть эротические изображения и видеофильмы. Популярен среди них и оральный секс. Что это? Разврат? Растление души и тела? Или подлинная свобода личности?»

« 1 декабря 1987 г.

Я уволена из театра. Мои бесконечные звонки и хождения по начальству – унизительны и безрезультатны. Единственная надежда – М. С. Горбачев, которому вчера накатала обстоятельное письмо. Молю Бога, чтобы это письмо дошло до Михаила Сергеевича – человека молодого (после старых и больных «вождей»), симпатичного, умеющего говорить без шпаргалок, улыбаться и шутить. А Лариса уверяет, что в школе он даже играл в художественной самодеятельности Арбенина и Мизгиря. Если это так, то ему легко понять мою растоптанную и оплеванную душу, хотя прекрасно отдаю себе отчет и в том, что у него сейчас много дел и без меня. Со страниц газет и журналов, по радио и телевидению все призывают к перестройке, гласности и ускорению. Заверяют, что через год-два у нас появятся в магазинах продукты, исчезнут очереди, наступит наконец-то справедливость.

Правда, у Виктора Корецкого почему-то мрачное настроение, он упорно повторяет: пока мы будем строить социализм, а прорабом этого строительства останется Компартия, общество неминуемо сползет в пропасть нищеты, хаоса и разрухи… Да и сам М. С. Горбачев обречен…

Рита спорит, называет Виктора диссидентом и утверждает, что его ждет Лубянка и Сибирь…

А что ждет меня? Долги растут, за квартиру не плачу больше года. Неужели выселят? Какой позор! Пыталась найти временную халтуру на телевидении, но Гнедин остается Гнединым: через своих друзей он всюду ставит шлагбаум – «не пущать». Если в театре не восстановят – пойду в какой-нибудь клуб руководить драмкружком пионеров или пенсионеров. Мне все равно. Нужно спасаться, иначе погибну.»

« 9 марта 1987 г.

Спасибо Ларисе: уговорила меня торговать тюльпанами у Белорусского вокзала. Вначале было не по себе: а вдруг встречу друзей и даже просто знакомых – что подумают, что скажут? А потом обвыклась. Торговля шла бойко. Чаще всего покупали у меня, хотя у соседей были точно такие же цветы. Букет – 5 руб. Один мужчина купил три букета и все три подарил мне. Трогательно. Я не стала второй раз продавать полученные цветы и отвезла их Еве на могилку.